Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Хепри задумался на ходу так, что перестал видеть окружающее. Даже жрецов, которым всегда почтительно кланялся независимо от их высоты; Хепри считал, что посвящение в сан заклинателя Амона не сделало его выше, чем он был, ведь он получил его… не благодаря собственной добродетели, а только благодаря содействию Аменемхета.

Он обязан Аменемхету всем. Тем, что имеет этот дом, в который милостиво впустил своего друга; куском хлеба и спокойной жизнью. А также всею своей ученостью. Без покровительства Аменемхета Хепри не прошел бы даже одного года обучения в школе Амона.

Он шел, настолько глубоко поглощенный собою, что натолкнулся на одного из жрецов, выступившего ему навстречу. Хепри вскинул глаза, бормоча извинения; и вдруг остановился в полнейшем ужасе, узнав великого ясновидца. Достойнейший Тотмес никогда не подчеркивал своего положения ничем, кроме церемониальной шкуры пантеры – и то только во время церемоний. Сейчас великий жрец был одет в такую же простую белую одежду, как и сам Хепри, и не имел на себе никаких украшений.

Хепри простерся перед пророком ниц. Какой он неуклюжий осел! Его следует наказать!..

- Встань, - велел ему Тотмес. Он не рассердился, а был заинтересован – и ему понравился порыв провинившегося юноши. А еще понравилась задумчивость молодого человека. Уж этот не такой ветреник, как многие из тех, что незаслуженно называются жрецами!

Хепри робел, но стоял прямо под внимательным взглядом великого ясновидца. Тотмес слегка улыбался.

- Я не рассержен, - сказал он. – Ты, я вижу, был погружен в благочестивые думы.

Хепри уронил голову. Если бы!

- Я стараюсь, великий ясновидец… - пробормотал он.

- Назови свое имя и сан, - приказал Тотмес.

- Хепри, заклинатель Амона из Опета Амона, - произнес юноша.

Тотмес одобрительно покивал.

- Хорошо. Иди, приступай к своим обязанностям, - сказал он. Когда Хепри уже хотел пройти мимо, цепкие пальцы вдруг поймали его за рукав.

- Кто твои родители, юноша? – спросил Тотмес. – Твое лицо мне кажется знакомым.

Хепри неосознанно ждал этого вопроса с самого начала беседы.

Все, подумал он. Я пропал, и мать тоже…

- Мой отец умер еще до моего рождения, великий ясновидец, - сказал он. Хепри опустил голову низко-низко, чтобы верховный жрец не видел ничего, кроме бритого темени… чтобы показаться ему таким же, как все…

- Мне кажется, что я знавал твоего отца, - произнес Тотмес.

Хепри поднял голову, и всякая надежда покинула его.

Верховный жрец смотрел на него брезгливо и враждебно – он понял, чьего сына видит перед собой, ведь все говорили, что Хепри очень похож на отца, “того, кого не называют”. Рот Тотмеса приоткрылся, и Хепри был уверен – сейчас ему прикажут сбросить эти священные одежды и покинуть храм.

- Великий божественный отец!..

Хепри бросился к ногам Тотмеса; тот опешил и застыл на месте, так и не произнеся приговора. Хепри зарыдал, схватив верховного жреца за ноги; он чувствовал, что не вынесет, если его сейчас отвергнут, окончательно отвергнут после всех унижений, которые он перенес из-за своего происхождения. Неужели Хепри должен всю жизнь страдать за грехи своего несчастного отца?

- Не изгоняй меня, великий ясновидец, - рыдая, попросил юноша.

Тотмес отдернул ногу, за которую тот цеплялся, и Хепри подумал, что все бесполезно. Но тут вдруг великий ясновидец присел напротив молодого служителя.

- А знаешься ли ты со своей матерью? – спросил он.

Теперь Тотмес смотрел на него не с осуждением, а с каким-то странным жадным интересом.

И вдруг Хепри сообразил.

Он понял, что Тотмес питает давнюю ненависть к Аменемхету – из-за смерти своей единственной дочери; и вот теперь ищет какое-то преступление в союзе сына Неб-Амона с Тамит. Конечно, поняв, кто отец Хепри, Тотмес понял, кто его мать!..

Хепри тихо покачал головой.

- Нет, великий ясновидец, я не видел матери уже очень давно, - сказал он. Поверит Тотмес или не поверит?..

Тотмес бесконечно долго вглядывался в него, но наконец оставил юношу в покое.

- Я верю тебе, - сказал он.

А потом вдруг улыбнулся.

- Успокойся, Хепри, ты не в ответе за грехи своих родителей. Я вижу, что ты благочестивый юноша, - сказал великий ясновидец. – Бог любит таких, как ты.

Хепри сдвинул брови в тревоге, не понимая, куда клонит этот хитрец.

- Вот если бы ты знал о том, что твоя мать совершила преступление, и умолчал об этом, ты был бы сурово осужден, - сказал Тотмес. Он смотрел на Хепри как будто бы с сожалением. – Помни, что великий Амон не терпит лжи в сердцах своих служителей. Но он очень милостив к тем, кто живет по истине и не покрывает чужих грехов…

Все было понятно без слов.

Верховный жрец требовал, чтобы он предал свою мать и Аменемхета. Вернее, пока не требовал… намекал. Обещая повышение в случае содействия и кару в случае отказа. Хепри знал, что его уже не оставят в покое.

Он беспомощно проследил, как Тотмес величаво удаляется. Этот верховный жрец был совсем не таким, как Неб-Амон… более земным, понятным, но ничуть не менее страшным. Понимание его побуждений ничуть не помогало им противодействовать.