Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Готовилось самое большое торжество в городе, и не в городе даже – во всей стране. Праздник царя богов. Слуги бога сбивались с ног: строили и убирали ладьи, на которых Амон, его супруга Мут и их сын Хонсу отправятся в священное плавание; готовили священные предметы и одежды; принимали изобильные подношения – на праздник стекались верующие не только со всего города живых*, но и из близлежащих и даже дальних городов.

Великий ясновидец отсутствовал теперь почти постоянно. Дела его дома полностью легли на плечи управителя и госпожи, которая, несмотря на свое состояние, по-прежнему следила за всем хозяйством. Ей нездоровилось: по утрам ее мутило, несколько раз желудок ее не принял пищи. Мерит-Хатхор не раз пыталась облегчить заботы своей хозяйки и воспитанницы - быть может, частично из властолюбия; но Ка-Нейт удержала положение хозяйки, принадлежавшее ей по праву.

Однако Мерит-Хатхор оставалась ее помощницей, ближайшей личной прислужницей и советницей, начальствовавшей над остальными слугами Ка-Нейт. Даже слуги Неб-Амона считались с этой женщиной и прислушивались к ней. Но никто из слуг-мужчин в доме не смотрел на Мерит-Хатхор как на жену.

Она не стала бы женою слуги. Кроме того, была слишком мужественной для женщины и не ужилась бы с супругом, который потребовал бы от нее подчинения. А такой муж, который подчинился бы ей сам, был Мерит-Хатхор не нужен.

Когда-то давно, в нежной юности, у Мерит-Хатхор был тот, кто ее любил, но это прошло, как прошла сама нежная юность. Плечи Мерит-Хатхор стали широкими, взгляд и душа – твердыми, а характер определился, как и ее привязанности, среди которых не было места собственной семье. Единственной ее семьей оставалась ее любимая госпожа, которая была ей как дочь и как сестра. А той Мерит-Хатхор была вместо матери… с которой Ка-Нейт никогда не была так близка. Сейчас же Ка-Нейт и вовсе не отпускала от себя наперсницу, с которой делила трапезы и проводила дни, иначе бывшие бы одинокими.

Жизнь великого ясновидца была сейчас как никогда деятельна, а жизнь его жены наполнилась грустью и смутной тоской, которых она не могла объяснить себе, и которые не покидали ее несмотря на многочисленные дела по дому.

- Это бывает с беременными женщинами, - сказала Мерит-Хатхор, никогда не поддававшаяся никаким страхам, которых не могла объяснить. – Они тоскуют и пугаются беспричинно.

- А ты много видела женщин в моем положении? – с грустной улыбкой спросила Ка-Нейт. – Откуда ты знаешь?

- Много, - ответила Мерит-Хатхор. – Я даже принимала роды, госпожа.

Ка-Нейт вздрогнула.

- У кого?

- У служанки твоей матери, - спокойно ответила Мерит-Хатхор. – Она боялась, но это было легко. Ты тогда была еще совсем мала.

- Ах, правда, я и забываю, что ты жила дольше меня, - с улыбкой сказала госпожа. – Ты на десять лет старше меня, а кажешься мне сестрой, так близки наши сердца!

Мерит-Хатхор поклонилась.

- А все же я боюсь, - задумчиво сказала Ка-Нейт. – Мне нужно выйти помолиться в храм… и составить для себя гороскоп, я боюсь моей судьбы! И за его судьбу боюсь, - она с тревогой погладила себя по животу, еще не начавшему округляться.

Мерит-Хатхор вздохнула.

- Не нужно гороскопов, - сказала она. – И не нужно покидать дом в такую жару, госпожа, помолись перед богом дома. Здесь есть и образ Амона, и образ Хатхор…

- И любимица Хатхор, - с нежностью прервала ее Ка-Нейт. Она поцеловала наперсницу, потом снова погрустнела.

- Мой супруг отсутствует все время. Я хочу спросить его, что он делает, но не смею… Однажды я спросила, а он отвечал, что это – тайна, и с тех пор я молчу…

- Это и есть тайна, - ответила Мерит-Хатхор. – Не забывай, кто твой супруг – великий таинник Амона, а они не могут говорить о своих делах с непосвященными, даже в своей семье.

Ка-Нейт вдруг крепко обняла ее.

- Я отделилась от всех, - пожаловалась госпожа. – Как будто у меня не стало матери и отца после того, как я вышла замуж за моего господина, великого жреца Амона. Мать меня любит, но словно боится. И отец меня любит, но между нами будто стоит стена, когда мы говорим.

“Этого следовало ожидать”, - подумала Мерит-Хатхор.

- Ты счастлива сейчас? – спросила она. – Ты бы переменила свою судьбу, если бы знала, что с тобою будет?

- Нет, никогда, - пылко ответила Ка-Нейт. – Господин Неб-Амон для меня дороже всего, даже…

Она замолчала. Даже – родителей, подумала Мерит-Хатхор. Так и должно быть.

Ка-Нейт еще раз улыбнулась ей и пошла на кухню – следить, как будут готовить ужин. Она не знала, когда сегодня вернется ее супруг, но всегда была готова к его приходу.

Неб-Амон вернулся раньше обычного, и тут же распорядился, чтобы ужин подали в покои Ка-Нейт – он хотел быть с ней, как всегда, когда был свободен.

Он устал, но ел мало – больше смотрел, как ест жена. А она глядела на его прекрасное стареющее лицо – особенно сейчас, в свете сумерек, жрец казался старше, чем есть, и благороднее, чем когда-либо – и исполнялась благоговения перед этим человеком. Ка-Нейт была его женой, пользовалась его страстною любовью, и, однако же, совсем его не знала.