Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

- Еще слово – и ты будешь наказана, - сказала Ка-Нейт; она дрожала от гнева. Мерит-Хатхор нахмурилась, видя, как распалилась госпожа, это случалось с нею редко.

- Я твоя госпожа, ты живешь в моем доме, и я запрещаю тебе так оскорблять эту девицу, - заявила хозяйка.

Мерит-Хатхор молча поклонилась.

Иная доброта бывает хуже зла.

А Тамит, между тем, уже забыла о случившемся – все ее внимание было сосредоточено на том, что происходило перед ней. А перед ней остановилась процессия, несущая наосы – три ковчега, в которых помещались статуи божественной семьи и священные предметы.

Ковчеги поддерживали своими плечами жрецы-носильщики в прямых юбках с бретелями через плечо. Позлащенные резные суда – маленькие подобия тех, что были спущены на воду – скрыли облака живицы*. По сторонам наосов шли жрецы, которые окуривали богов. Другие держали пестрые опахала.

Сейчас все они стояли, окруженные горожанами, которые толкались плечами и приглушенно перекрикивались – каждый стремился первым высказать свое пожелание или вопрос.

Позади ковчега, в котором помещалась статуя Амона, стояли несколько жрецов, и среди них Нечерхет.

Тамит запустила руку за пазуху и извлекла два куска папируса. Высоко подняла записки, и звонко крикнула, чтобы ей дали дорогу; сначала на нее обернулись, изумленные наглостью, а потом увидели ее красоту… и папирус в руках. Перед письмами люди расступились.

Тамит с улыбкой подошла к ковчегу и поклонилась. Протянула записку одному из старших жрецов в белом одеянии, который стоял справа от Нечерхета.

Жрец был изумлен и тем, что ему подали текст, и тем, что его подательница – молодая красивая женщина.

“О Амон, царь богов, буду ли я женой этого жреца по имени Нечерхет?” - от удивления громко прочитал служитель, и метнул быстрый потрясенный взгляд на Нечерхета. И никто не знал, как это вышло – может быть, Нечерхет пошатнулся, может быть, намеренно толкнул наос, а может, как-нибудь иначе - но золоченый ковчег качнулся вперед.

Амон ответил “да”, на глазах у целой толпы и всех жрецов, состоявших сейчас при нем.

* Фивы подразделялись на две части, разграничивавшиеся рекой – “город живых” и “город мертвых”, некрополь.

* Из гимна Амону.

* Во главе столичной администрации стоял наместник; но он не имел возможности лично заниматься всеми мелочами в делах управления. Поэтому для каждой из половин города у него был подчиненный, князь. Восточной частью, то есть собственно городом, руководил “князь города”, а западной частью, то есть городом мертвых, — “князь запада” или “начальник полиции некрополя”.

* Живица (терпентин) – смолистое вещество, выделяющееся при повреждении хвойного дерева.

========== Глава 16 ==========

Тамит улыбнулась, глядя на побледневшего Нечерхета, и поклонилась ему – почтительно, выразительно.

Она потянулась за вторым куском папируса, и вдруг ей стало страшно. Она хотела вытребовать для себя таким же образом назначение на жреческий пост в храме Амона, чтобы получить доступ к его тайнам; но вдруг Амон наконец разгневается?

Девушка хотела отступить в толпу, но тут ее настиг голос жреца, который прочитал ее записку:

- Кто ты?

Он смотрел изумленно, но вместе с тем уважительно. Да, не каждая женщина может подать письменное прошение богу, да еще и правильно составленное. Тамит низко поклонилась, зарабатывая себе имя – это ей пригодится.

- Я – госпожа Тамит, дочь Ахетху, слуги Амона.

Что ж, Нечерхет уже назвал ее госпожою, а ее отец, подданный храма, может называться слугой Амона. Но для спросившего ее служителя это прозвучало так, точно стоявшая перед ним красивая девушка была знатной госпожой и дочерью жреца.

- Что ж… прими мои поздравления, госпожа Тамит. Бог услышал тебя, - улыбнувшись, сказал все еще изумленный жрец.

Вслед за тем он снова принял строгий вид и сделал знак носильщикам продолжить шествие. Оставалась еще группа неудовлетворенных просителей, но все были так изумлены случившимся, что никто не задержал ковчеги. Да никто и не посмел бы задержать самого Амона!

- Ты смелая девушка! – воскликнул какой-то мужчина рядом. Кажется, не поверил в “госпожу”, но восхитился ею. Тамит даже не повернула головы.

Толпа вокруг рассеялась, все еще изумленно переговариваясь, и Тамит, улыбаясь, пошла домой. Она была счастлива. Это правда, что боги благоволят смелым.

Нечерхет вернулся вечером, и ничего не сказал Тамит, которая вышла встретить его. Впрочем, девица догадывалась, что он разозлится – и огорчится непременно. Никто не любит, когда его принуждают. Но теперь он будет обязан сделать то, что ему приказал бог, и то, что еще раньше он обещал Тамит сам…

Так же молча, как и пришел, Нечерхет удалился на омовение и переодевание, потом явился в спальню и лег. Даже ужинать не стал. Хотя, может, он просто так утомлен?

Тамит легла рядом и тронула любовника за плечо; от этого прикосновения он вздрогнул, точно его хотели пытать. Повернулся к ней.

- Что?

Бледный, усталый, огорченный – сраженный тем, что с ним сделали.

Тамит не было его жалко. Кто виноват здесь, кроме него самого – разве она сама легла к нему в постель?