Читаем Цветок пустыни полностью

– Ты же бежишь из дома, верно?

– Что? С чего ты так подумал? – Я старалась казаться максимально удивленной.

– Да по тебе видно. Да, ты точно бежишь. Я тебя верну родителям.

– Что? Нет, прошу тебя! У меня правда есть дело в Галькайо… Я еду к дяде, повидаться, он меня ждет.

Шофер ни капли не поверил мне, однако ничего делать или говорить больше не стал. У меня же просто голова шла кругом – я понятия не имела, где попросить высадить меня. Я теперь должна разыграть уверенность – как я могу ехать к дяде, не зная, где он живет? Город был намного крупнее поселка, который я встретила до этого, – много домов, людей, автомобилей. Ох, ну и затеяла я!

Я разрывалась между чувством страха перед этим незнакомым городом и шофером, который может в любой момент сдать меня как беглянку. Когда я увидела огромный рынок под открытым небом, я решилась.

– Все, спасибо! Я вот здесь выйду, тут до дома дяди рукой подать, – сказала я, одновременно выпрыгивая из кабины. – Спасибо большое за помощь!

Рынок сразил меня наповал – я в жизни не видела столько разной еды! Здесь было все – картофель, горы зерна, выпечка, огромные ящики с ярко-желтыми бананами, золотистые дыни, пламенно-красные помидоры. Тогда, кстати, состоялось мое первое знакомство с помидорами – в пустыне я ничего подобного никогда не видела.

Я ходила между рядов с выпученными глазами и, конечно, привлекала много внимания торговцев и покупателей. Наконец ко мне подошла хозяйка одного из прилавков, который я облюбовала, изучая все эти богатства.

– Тебе чего? – резко спросила эта «матушка». «Матушка» в Африке – это уважительное определение женщины. Но не каждая может стать ею – для этого нужно родить детей.

– Можно мне, пожалуйста, взять немного вот этого… – сказала я, указываю на помидоры.

Я разрывалась между чувством страха перед этим незнакомым городом и шофером, который может в любой момент сдать меня как беглянку.

– А деньги-то у тебя есть?

– Нет, но мне очень хочется есть…

– А ну, прочь тогда отсюда!

То же самое произошло со следующей женщиной:

– Ну, конечно! Не хватало еще, чтобы у меня тут нищенки всякие побирались. А ну кыш!

Тогда я рассказала ей о себе, и что ищу дядю Ахмеда – вдруг она его знает? Он все-таки очень зажиточный человек.

– Ой-ой, вела бы ты себя поскромнее да потише! Ш-ш-ш-ш… Скромнее нужно быть и тише. Зачем всем вокруг знать имена твоих родственников, зачем ты кричишь?

За нами в это время наблюдал один мужчина, стоявший неподалеку. Обычный такой мужчина, лет тридцати, с добрым лицом.

– Девочка, подойди ко мне!

Я взволнованно подскочила к нему и начала тараторить свою историю.

– Тише-тише, помолчи… Я помогу тебе, но ты сама должна быть осмотрительнее. Кто же ходит и кричит на улице про свою семью? Ты из какого племени, кстати?

Я выложила ему все, что знала о дяде Ахмеде и его семье.

– Знаешь, кажется, я знаю, о ком ты говоришь и где он живет. Я отведу тебя.

– Ой, да, пожалуйста! Спасибо! Точно отведете?

– Да-да, пойдем. Не волнуйся, я помогу тебе.

И мы пошли прочь от рынка по тенистым улицам и переулкам. У ворот одного из домов мужчина замедлил шаг:

– Ты есть хочешь?

Увы, то, что я голодаю, было заметно невооруженным глазом.

– Да, очень.

– Смотри, это мой дом, – сказал он, показывая рукой на ворота. – Давай зайдем? Ты немного подкрепишься, и с новыми силами пойдем искать твоего дядю.

Я была очень голодна и с благодарностью приняла его приглашение. В доме мне в нос сразу же ударил необычный незнакомый запах. Мужчина принес мне поесть, а сам сел рядом. Как только я выскребла все из тарелки, он сказал:

– А может, ты еще и вздремнешь немного? Устала?

– Вздремну?

– Ну да, поспишь.

– Нет, спасибо, я уже у дяди отдохну. Мне очень нужно к нему.

– Да-да, понимаю. Но вот только я немного устал. Ты не против, если мы сделаем небольшой перерыв и отдохнем пару часиков? После обеда как раз будет очень кстати. И потом тут же пойдем на поиски дяди, можешь даже не волноваться.

– Нет-нет, я правда не хочу. Ты можешь идти, а я здесь посижу, подожду тебя.

Время и правда было очень подходящее для послеобеденного отдыха. Но я уже поняла, что здесь происходит что-то неправильное – с какой стати я должна лежать рядом с незнакомым мужчиной? Его уговоры были неуместно настойчивыми и требовательными, но я, увы, была тогда очень наивной и просто не представляла, как правильно себя повести. Мне было страшно в незнакомом городе и страшно от голоса этого мужчины – под давлением всего этого я выбрала худшее решение из всех возможных. Сдалась и легла рядом с ним. Естественно, о своей усталости этот урод тут же забыл и в два счета на меня залез. Я боролась и всеми силами пыталась вырваться, но получила только подзатыльник. Тогда я повторила тот же сценарий, что в прошлый раз в грузовике – притворилась, что согласна, а затем ловко выскользнула.

– Девочка, ну ты куда, вернись… – Из комнаты раздался легкий смешок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное