Такси привезло меня к какой-то фотостудии. Я открыла дверь и ахнула – холл был битком набит великолепными женщинами с ногами от ушей. Они прохаживались, словно пантеры, и постоянно прихорашивались у зеркал, тренировались позировать, изящно выгибаясь, и размазывали по ногам макияж, чтобы они казались темнее. Я завалилась на первый попавшийся свободный стул и поздоровалась с сидящей рядом девушкой:
– Э-э-э-э, привет! А что сегодня фотографируют?
– Календарь Пирелли.
– М-м-м, да… Календарь Пуреля… Спасибо!
«Что это вообще такое? Календарь какого Пуреля? Кто этот Пурель?» От неизвестности меня начало потряхивать – усидеть на стуле спокойно я не могла и потому постоянно дергалась. То клала ногу на ногу, то меняла их, то садилась прямо по струнке, то развалившись. Прошло, наверное, много часов, когда ко мне подошла ассистентка и сказала, чтобы я готовилась – я буду следующая. Я не готова!
Я подтолкнула к ассистентке соседку:
– Иди, я пока подругу жду!
И так я делала каждый раз, чуть только ко мне приближалась ассистентка, до тех пор, пока холл полностью не опустел. Модели разошлись по домам.
Ассистентка вышла снова и, устало прислонившись к стене, сказала:
– Давай, проходи уже.
Я замешкалась, но приказала себе встать: «Варис, ты что, так и будешь всегда трусить? Вперед, действуй!»
Вслед за ней я прошла в студию. Усталый фотограф, скрытый аппаратом, крикнул мне:
– Проходи! Вот туда, к черте!
– К черте?
– Да, встань прямо на нее.
– Хорошо, поняла. Встать прямо на черту, о’кей.
– Да, да, вот так! И верх снимайте.
Я решила, что неправильно поняла его из-за плохого английского. От волнения меня начало подташнивать.
– Верх? Вы говорите о блузке?
Фотограф высунулся из-под чехла и уставился на меня, как на круглую дуру.
– Ну, конечно! – Он был очень раздражен. – Снимайте блузку, да. А как вы собираетесь фотографироваться? Вы вообще зачем пришли?
Внутри меня все ликовало: «Все получается! Я стану моделью, невероятно!»
– Но на мне нет лифчика…
– О господи! Ну так ведь и нужно! Грудь должна быть видна!
– НЕТ!
«Что он такое говорит?.. Показать грудь, ну, конечно!» Да и вообще, я же была в платье, а значит, я бы осталась в этой комнате в одних трусиках и кедах. «Похотливый козел, чего это он придумал такое! Щас!»
– Нет?! Все ломятся сюда на кастинг правдами и неправдами, а вы говорите «нет»?!
– Нет, нет. Извините меня, пожалуйста. Это ошибка, я ошиблась, извините…
В панике я бросилась к выходу по разбросанным тут и там полароидам. Я нагнулась и начала их рассматривать.
Фотограф был в шоке. Пару секунд он просто пялился на меня во все глаза и не мог ничего сказать. Затем повернулся и кому-то за плечом бросил:
– Вот это кадр, ну и ну! Теренс, у нас тут заминка.
Здесь в комнату зашел крупный статный мужчина с гривой седых волос и румяным лицом. Он с любопытством посмотрел на меня и улыбнулся, чуть приподняв уголки рта.
– Так-так. Что здесь у нас происходит?
Я поднялась – в глазах у меня уже застыли слезы.
– Ничего не происходит. Извините! Но вот
Я была разбита. Еще утром я была уверена, что скоро моя мечта быть моделью сбудется, а тут, оказывается, вот так все устроено… Моя первая работа, и какой-то мужик просит меня раздеться! Тут во мне проснулась моя горячая африканская кровь, и я сгоряча начала поливать всех в комнате отборнейшими сомалийскими ругательствами:
– Похотливые козлы! Извращенцы! Да пошли вы все…
– Девушка, я вас не понимаю. Послушайте, у меня очень мало времени…
Я уже не слышала его, потому что бегом бросилась на выход и для убедительности своих слов погромче хлопнула дверью. Всю обратную дорогу до общежития я рыдала.
Вечером ко мне подбежала соседка и сказала, что мне звонят – это была Вероника из агентства. Я еще не остыла, поэтому тут же излила на нее все, что я о ней думаю:
– Вы! Как вы можете мне звонить! Не хочу даже разговаривать с такими, как вы. Вы… вы сгущаете… мучаете… – Я пыталась сказать слово «смущаете», но от волнения никак не могла его вспомнить. – То, что было сегодня в студии, это просто ужасно! Очень плохо. Я так не хочу, не буду это делать. С вами я работать не буду!
Я была разбита. Еще утром я была уверена, что скоро моя мечта быть моделью сбудется, а тут, оказывается, вот так все устроено…
– Варис, я вас поняла. Остыньте, пожалуйста. Вы знаете, с кем сегодня разговаривали? Тот фотограф, кто он?
– Нет.
– А вы знаете, кто такой Теренс Донован?
– Нет!
– Хорошо, а подруга у вас есть, которая говорит по-английски?
– Да.
– Ну так вот, Варис: любой человек, разговаривающий по-английски, знает этого человека. Спросите о нем своих подруг после разговора. Это очень известный фотограф, ему доверяют члены королевской семьи, знаменитости, сама леди Ди! И он очень хочет встретиться с вами еще раз. Он хочет вас фотографировать.