Цветок с пятью лепестками

Эстер шагнула вперед, навстречу пламени, неосознанно потянувшись к подобной стихии внутри нее, и огонь, жар которого она уже ощущала, заколебался, замерцал и вдруг миновал, обогнул ее, отпрянул, задергался по поляне, в бессмысленной пляске пожирая тела лежащих людей, ветки деревьев, траву, все, что было вокруг, на открытом пространстве. И спустя секунду погас. Но, не обращая внимания на огонь и уже чувствуя его слабость, словно обернутая в последние летящие желто-белые мечущиеся языки, она сделала еще один шаг вперед и ударила акинаком прямо по этому лицу с застывшей маской торжества и удивленными черными глазами. И все закончилось.

Кровь брызнула в разные стороны, горячие, словно кипящие, капли попали ей на руки и лицо, а Дахи выронил меч и, схватившись руками за лицо, пошатнулся. Несколько секунд он раскачивался взад и вперед, а потом его колени подкосились, и он со всего размаха рухнул прямо ей под ноги.

На поляне с еще дымящимися телами людей среди почерневшей, обугленной земли воцарилась тишина.

“Но это еще не конец истории”. Эстер повернулась. На границе леса больше десятка всадников и всадниц наблюдали за ней в молчании. На лицо Фаррин падала тень от листвы. Сагар была бледна как смерть и в ее глазах не было ничего, кроме вечной тьмы.

Сардария выехала из ряда на несколько шагов вперед.

— Я утверждаю, что эта женщина вполне осознанно использовала стихию огня против нападавших на нее. Она владеет этой стихией.

Фаррин медленно последовала за огненной ведьмой. В ее глазах Эстер увидела страх, страх, который хранительница пыталась укрыть изо всех сил. Она еще не приняла решения, хотя и знала, что у нее нет другого выхода. Фаррин обернулась к Сагар

— Окажи помощь этому мужчине. Он хоть и преступник, но все-таки маг и должен рассчитывать на нашу помощь.

Зеленая торопливо соскочила с лошади и поспешила к лежащему Дахи. Через несколько секунд девушка почувствовала, что колдунья обратилась к своей стихии. Удивительно было только одно: какой слабый отзвук она почувствовала. “Бахман был прав”.

— Это пятая стихия, Эстер. — Фаррин произнесла эти слова на удивление мягко, в ее голосе не было слышно ни торжества, ни вражды. Она сделала повелительный жест, указывая в сторону девушки.

— Эту женщину проводите в храм. Там, по закону, она будет ожидать своей участи.

Еще не успев отойти от борьбы, захлестываемая эмоциями и эхом стихий, которые, казалось, еще пребывали в ней всей оставшейся мощью, колдунья непонимающе уставилась на хранительницу.

— Эстер! — оглянувшись, она заметила Аргу, которая махала ей рукой из тени. — Скорее!

Она направилась к телохранительнице, не медля ни минуты. Ноги заплетались, но она заставляла себя идти как можно быстрее.

— Остановись! Ты должна выполнять мои повеления!

Голос Фаррин дрожал от возмущения, но Эстер не стала обращать на нее внимания, она уже видела, что у ног кочевницы кто-то лежит. Опиа!

На груди и плече женщины расплывались кровавые пятна. Телохранительница пострадала в схватке с людьми Дахи! Эстер упала на колени и приложила голову к груди лежащей. Сердце билось!

Эстер воззвала к своей стихии. Как это было трудно! Как ее мало и как она далеко! Но это должно помочь! Должно! И она уже чувствовала, что помогает! И вдруг источник иссяк.

— Спасибо! Спасибо, Эстер! Мы этого не забудем. Мы и наши дети всегда будем рядом!

Арга обвила руками за шею зеленую колдунью и прошептала.

— Бахман в городе. С ним все в порядке!

Эти слова, может, и позволили Эстер наконец отказаться от борьбы, из девушки словно выпустили воздух, силы покинули ее, и она потеряла сознание.

ГЛАВА 25. ТЬМА В ГОРОДЕ. ТЬМА В ХРАМЕ

Вырвавшись наружу, Кира даже на секунду растерялась. Было уже совсем темно, и около здания, в котором свет не горел ни в одном окне, разглядеть что-либо казалось совершенно невозможно. Словно специально, светильники выстроились на другой стороне улицы, совершенно пустой. Она сделала несколько шагов в одну сторону, потом в другую. Где же машина? Она точно была здесь. Дверь за спиной захлопнулась, и мужчины остановились рядом с нею.

Трель телефона в темноте прозвучала, словно сигнал тревоги, такой знакомый мотив из нескольких нот старинной песни. Спокойной обычно, но не сейчас. Сейчас она словно торопила, напоминала, что времени почти нет… А может, совсем нет.

— Фредааа! Где вы!

— Мы здесь! Может быть, ответишь на звонок? Твой телефон звонит не переставая!

Фредерика вынырнула из темноты, другой силуэт за ее спиной был едва различим.

— Изабель! Где машина! Где Генрих?

— Он поехал на паркинг, здесь оставаться было нельзя. Полиция не разрешает.

Испанка говорила так спокойно и, кажется, равнодушно, что Кира даже растерялась и не знала, что сказать. Фреда сунула ей в руки вновь оживший телефон, и она непонимающе уставилась на экран дисплея. Шесть пропущенных звонков буквально за полчаса! Весь мир нуждался в ней!

— Что мы делаем?

Голос Милана сразу привел ее в чувство. Некогда! Она отключила телефон.

— Маттео, а если пешком? Так, наверно, ненамного дольше?