Цветы для Элджернона

– Но меня нельзя считать неодушевленным предметом, – возразил я. – Я человек.

Секунду-другую он выглядел растерянным, но потом рассмеялся:

– Ну разумеется, Чарли. Но я имел в виду не нынешнюю ситуацию, а ту, что была до операции.

Напыщенный, самодовольный. Его бы я тоже стукнул.

– До операции я тоже был человеком, если вы забыли.

– Да, конечно, Чарли. Но тогда все было иначе. Пойми меня правильно.

Тут он вдруг вспомнил, что ему надо просмотреть кое-какие таблицы в лаборатории.

Доктор Штраус обычно отмалчивается во время наших психотерапевтических сеансов, а сегодня, когда я поднял эту тему, он сказал однозначно, что мой моральный долг обо всем сказать мистеру Доннеру. Но чем больше я об этом думал, тем неоднозначнее представлялась мне ситуация. Кто-то другой должен был мне помочь развязать этот узел, и кроме Алисы, больше никто не приходил на ум. Я промучился до половины одиннадцатого вечера и наконец не выдержал. Три раза я набирал ее номер и тут же клал трубку – и только во время четвертого захода сумел дождаться ее голоса в трубке.

Сначала она была против, но я умолял ее встретиться в том же кафетерии.

– Вы всегда давали мне хорошие советы. – Она колебалась, а я настаивал. – Вы должны мне помочь. Вы тоже отчасти ответственны. Сами говорили. Если бы не вы, я бы никогда не оказался в этой ситуации. Вы не можете вот так, вдруг, от меня отмахнуться.

Видимо, оценив чрезвычайность ситуации, она все-таки согласилась со мной встретиться. Я положил трубку и продолжал таращиться на телефон. Почему для меня так важно ее мнение, ее чувства? На протяжении всего года учебы в школе для умственно отсталых я старался доставить ей удовольствие. Не из-за нее ли я дал согласие на операцию?

Я нервно расхаживал перед кафетерием, пока полицейский не начал подозрительно ко мне приглядываться. Тогда я вошел внутрь и купил чашку кофе. К счастью, наш столик оказался свободен, а то она бы меня высматривала.

Алиса сразу меня увидела и помахала мне, но прежде чем подойти, купила себе у стойки кофе. Она улыбнулась, оценив выбор столика. Такой наивный романтический жест.

– Извините, что вызвал вас в такой поздний час, – начал я, – но я чуть не свихнулся, клянусь. Мне надо было с вами поговорить.

Отпивая кофе, она молча слушала мой рассказ о том, как я узнал о проделках Джимпи, о моей реакции и о противоречивых советах, которые я получил в лаборатории. Когда я закончил, она откинулась на спинку стула и покачала головой.

– Чарли, ты не перестаешь меня удивлять. В каких-то вещах ты сильно продвинулся, но когда надо принимать решение, ты превращаешься в ребенка. Я не могу решить за тебя, Чарли. Ответ нельзя найти в книжках и у других людей. Ну разве только в том случае, если ты хочешь на всю жизнь остаться ребенком. Ты должен найти ответ в себе… почувствовать, какой шаг правильный. Чарли, ты должен научиться доверять себе.

В первую минуту ее лекция вызвала у меня раздражение, но потом я увидел смысл.

– Вы хотите сказать, что я должен сам решить?

Она кивнула.

– Если на то пошло, я уже решил, – сказал я. – По-моему, Нимур и Штраус оба неправы!

Она смотрела на меня пристально и даже как-то взволнованно:

– С тобой что-то происходит, Чарли. Видел бы ты сейчас свое лицо.

– Вы, черт возьми, правы. Со мной действительно что-то происходит! Перед моими глазами висел туман, а вы его развеяли в один присест. Это же так просто. Доверять себе. Как это мне раньше не приходило в голову?

– Чарли, ты удивительный.

Я схватил ее за руку:

– Нет, это вы удивительная. Вы заставили меня прозреть.

Она покраснела и отняла руку.

– В тот раз, когда мы были здесь, я сказал, что вы мне нравитесь. А хотел сказать, что я вас люблю.

– Не надо, Чарли. Еще рано.

– Еще рано? – вскипел я. – Вы так сказали в прошлый раз. Почему еще рано?

– Ш-ш-ш-ш. Не спеши, Чарли. Закончи исследования. Посмотри, куда они тебя приведут. Ты слишком быстро меняешься.

– При чем тут это? Оттого что я поумнею, мои чувства к вам не изменятся. Я еще сильнее буду любить вас.

– Но эмоционально ты тоже меняешься. До сих пор я была твоей учительницей, к которой обращаются за помощью и советом. И вдруг стала первой женщиной, которую ты ощутил… как женщину. Вот почему тебе кажется, что ты в меня влюблен. Сходи на свидания с другими женщинами. Не торопись.

– Вы мне говорите, что юноши всегда влюбляются в своих учительниц и что эмоционально я все еще маленький мальчик.

– Ты выворачиваешь мои слова наизнанку. Я не считаю тебя маленьким мальчиком.

– Значит, умственно отсталым.

– Нет.

– Тогда в чем причина?

– Не подталкивай меня, Чарли. Не знаю, как объяснить. Ты уже опережаешь меня интеллектуально. Через несколько месяцев или даже недель ты будешь другим человеком. Когда ты выйдешь на новый уровень IQ, возможно, мы с тобой больше не сможем общаться. А когда ты созреешь эмоционально, вероятно, я стану тебе не нужна. Я тоже должна думать о себе, Чарли. Наберись терпения. Время покажет.

Она говорила разумные вещи, но я думал о своем.