Цветы для Элджернона

Я тронул ее за плечо, она напряглась и задрожала, а я привлек ее к себе. А дальше… Я почувствовал звон в ушах… как будто заработала электропила… где-то там. Потом холод. Руки и ноги стали покалывать, пальцы онемели. И ощущение, что за мной наблюдают.

Внезапная смена ракурса. Я смотрел из-за дерева, из темноты, как мы лежим в объятиях друг друга.

Я поднял глаза и увидел подростка лет пятнадцати-шестнадцати.

– Эй! – крикнул я ему.

Он встал… с приспущенными штанами и обнаженными причиндалами.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила меня Алиса.

Я вскочил, и подросток скрылся в темноте.

– Вы его видели?

– Нет, я никого не видела, – сказала она, нервно оправляя юбку.

– Он стоял вот здесь. На расстоянии вытянутой руки. И наблюдал за нами.

– Чарли, ты куда?

– Он не мог далеко убежать.

– Чарли, забудь о нем. Это неважно.

Но мне было важно. Я бежал в темноте, распугивая лежащие пары и не понимая, куда он исчез.

Чем больше я о нем думал, тем сильнее испытывал тошнотворное чувство, предшествующее обмороку. Одиночка в огромной пустыне. Но в какой-то момент я сумел взять себя в руки и вернулся к сидящей на траве Алисе.

– Ну что, нашел?

– Нет, но он был здесь. Я его видел.

Она как-то странно на меня смотрела:

– С тобой все нормально?

– Сейчас… все пройдет. Дурацкий звон в ушах.

– Пойдем-ка домой.

Пока мы шли к ее дому, мне все время казалось, что этот парень крадется за нами в ночи. Снова мелькнуло… он наблюдает за тем, как мы лежим в объятьях друг друга.

– Хочешь зайти? Я сделаю нам кофе.

Что-то мне подсказывало: не надо.

– Не стоит. Мне еще предстоит много работы.

– Чарли, может, я что-то не то сказала или сделала?

– Нет конечно. Дело в этом соглядатае. Я расстроился.

Она стояла рядом и ждала, что я ее поцелую. Но стоило мне обнять ее за плечи, как все повторилось. Надо срочно уходить, пока я не хлопнулся в обморок.

– Чарли, у тебя болезненный вид.

– Алиса, вы же его видели?

Она помотала головой:

– Было слишком темно. Но я уверена…

– Мне надо идти. Я вам позвоню.

Я убежал, прежде чем она успела меня удержать. Прочь из этого здания, которое вот-вот рухнет.

Когда я сейчас об этом думаю, мне кажется, что у меня были галлюцинации. Доктор Штраус считает, что эмоционально я все еще в подростковом состоянии, когда близость женщины и мысли о сексе порождают озабоченность, панику и даже галлюцинации. Он полагает, что мое быстрое интеллектуальное развитие ввело меня в заблуждение, что я могу вести нормальную жизнь. Но я должен принять как факт, что мои страхи и блоки, вызванные сексуальными ситуациями, лишний раз доказывают: в эмоциональном плане я еще подросток. Так сказать, сексуально отсталый. Из его слов напрашивается вывод, что я не готов к отношениям с Алисой Кинниан. Пока не готов.

20 Мая

Меня уволили из пекарни. Я понимаю, глупо хвататься за прошлое, но было что-то в этом месте с белыми каменными стенами, закопченными от выхлопов газов чугунной печи… Это был мой дом.

Что я такого сделал, что меня все возненавидели?

К Доннеру никаких претензий. Он должен думать о своем бизнесе и о других работниках. И все же он был мне ближе, чем родной отец.

Он вызвал меня в офис, убрал деловые бумаги и счета с единственного стула перед столом с откидной крышкой и, воротя от меня лицо, сказал:

– Я давно хотел с тобой поговорить. Сейчас самое время.

Сейчас это выглядит глупо, но когда я сидел и внимательно смотрел на него, тучного коротышку с неровными светло-коричневыми усами, комично нависающими над верхней губой, было ощущение, что на стуле сидят два Чарли, старый и новый, и оба в страхе ждут продолжения.

– Чарли, твой дядя Герман был моим хорошим другом. Я дал ему обещание, что ты будешь работать у меня, ни в чем не нуждаясь, что тебе будет где приклонить голову и тебя больше не заберут в этот дом…

– Мой дом – пекарня…

– Я относился к тебе как к родному сыну, который трудится во благо своей страны. А когда Герман умер… сколько тебе было… семнадцать?.. а вел себя как шестилетний мальчик… я дал себе клятву: Артур Доннер, пока у тебя есть пекарня и этот бизнес, ты будешь заботиться о Чарли… у него будет работа, и постель, и кусок хлеба. Когда тебя поместили в приют Уоррена, я им сказал, что ты будешь работать у меня и я о тебе позабочусь. Ты не провел даже одной ночи в этом приюте. Я снял тебе комнату и взял тебя под свое крыло. Я выполнил свое обещание?

Я кивнул, но по тому, как он сворачивал и разворачивал счета, я понимал, что есть нерешенная проблема, как ни неприятно мне было это осознавать.

– Я делал все, что от меня зависело. Я много трудился…

– Чарли, я знаю и не ставлю это под сомнение. Но что-то с тобой произошло, и мне это непонятно. Не только мне. Об этом говорят все. За последние недели ко мне в офис кто только не приходил. И все недовольны. Чарли, мне придется тебя рассчитать.

Я попытался вставить слово, но он меня остановил жестом:

– Вчера ко мне приходила целая делегация. Чарли, я должен сохранить свой бизнес.

Он разглядывал свои руки и переворачивал бумагу снова и снова, как будто пытался в ней найти то, чего в ней не было.

– Прости, Чарли.

– Но куда же я пойду?