Цветы для Элджернона

Впервые с момента, как мы вошли в его закуток под названием «офис», он посмотрел мне в глаза.

– Ты не хуже меня понимаешь, что здесь тебе больше делать нечего.

– Мистер Доннер, но я нигде, кроме пекарни, не работал.

– Посмотрим правде в глаза. Ты уже не тот Чарли, каким сюда пришел семнадцать лет назад… даже не тот, каким ты был четыре месяца назад. Ты избегал разговоров на эту тему. Что ж, твоя личная жизнь. Может, случилось чудо, кто знает? Но ты превратился в очень сметливого молодого человека. А работа с тестосмесителем и доставка заказов – это явно не для тебя.

Он был, конечно, прав, но мой внутренний голос решил вмешаться:

– Не увольняйте меня, мистер Доннер. Дайте мне еще шанс. Сами же сказали: вы пообещали дяде Герману, что я буду работать на этом месте сколько надо. Так вот, мне это надо, мистер Доннер.

– Нет, Чарли. Будь все как раньше, я бы наплевал на эти делегации и их петиции. Я бы стоял за тебя горой, один против всех. Но сейчас они боятся тебя до смерти, и я должен думать о своей семье.

– А вдруг они передумают? Можно я попробую их переубедить? – Он не ожидал от меня подобного сопротивления. Остановись! Но я потерял контроль над собой. – Я смогу их урезонить.

– Ну хорошо. – Он вздохнул, вняв моим мольбам. – Попробуй. Но ничем хорошим это для тебя не кончится.

Когда я вышел из офиса, мимо прошли Фрэнк Рейли и Джо Карп, и я понял, насколько он был прав. Один мой вид вызывал у них отторжение. Они чувствовали себя не в своей тарелке.

Фрэнк взял в руки поднос с булочками, когда я его окликнул.

– Послушай, Чарли, я занят. Давай позже…

– Нет, – потребовал я. – Сейчас. Вы оба держитесь от меня подальше в последнее время. Почему?

Языкастый Фрэнк, токарь и главный оранжировщик, смерил меня взглядом и поставил поднос на стол.

– Почему? Я скажу тебе почему. Потому что ты ни с того ни с сего стал большой шишкой, всезнайкой, умником! Теперь ты у нас яйцеголовый. Книжка под мышкой, всезнайка. Так вот что я тебе скажу. Считаешь себя лучше всех? Вот и дуй отсюда.

– Но что я вам сделал?

– Что он сделал? Ты слышал, Джо? Я тебе скажу, мистер Гордон, что ты сделал. Ты нас задолбал своими идеями и предложениями. Делаешь из нас тут болванов. А по мне, так ты все такой же недоумок. Может, я и не понимаю твоих заумных словечек и не читал этих книжек, но я такой же, как и ты… и даже получше тебя.

– Вот-вот, – кивнул Джо, обращаясь к Джимпи, который подошел сзади.

– Я не прошу вас быть моими друзьями, – говорю, – или со мной общаться. Просто дайте мне возможность сохранить это место. Мистер Доннер сказал, что все зависит от вас.

Джимпи вызверился на меня и презрительно замотал головой:

– Ну ты и нахалюга. Проваливай! – Он развернулся и, тяжело припадая на одну ногу, заковылял прочь.

С остальными все повторилось. Другие испытывали ко мне те же чувства. Все было отлично, пока они могли надо мной потешаться и казаться умнее за мой счет. Зато теперь они ощущали себя недоумками похлеще меня. Мой невероятный прогресс сделал их лилипутами и подчеркнул их несостоятельность. Я предал их, и за это они меня возненавидели.

Фанни Берден единственная не считала, что меня надо уволить. И, несмотря на их давление и угрозы, только она не подписала петицию.

– Это не значит, Чарли, – сказала она мне, – будто я не считаю, что с тобой че-то такое произошло. Еще как! Раньше ты был хороший, надежный парень… простой, не шибко умный, но честный. Не знаю, как ты так вдруг поумнел. Это неправильно… все так говорят.

– Но что плохого в том, что человек хочет стать умнее и понять свое место в мире?

– Почитай Библию, Чарли, и ты поймешь, что человек не должен знать больше, чем ему отпущено Богом. Запретный плод – слыхал? Если ты совершил что-то не то… снюхался с дьяволом… может, еще не поздно, Чарли, все исправить. Вернуться назад и стать таким, каким ты был прежде.

– Фанни, нельзя вернуться назад. Я не сделал ничего дурного. Я похож на человека, который родился слепым, а потом ему дали шанс увидеть свет. В чем тут грех? Скоро в мире будут миллионы таких, как я. Науке это по силам, Фанни.

Она уставилась на новобрачных на свадебном торте, украшением которого она занималась, и, едва шевеля губами, прошептала:

– Это был грех, когда Адам и Ева сорвали яблоко с древа познания. Грех, когда они увидели себя нагими и познали плотское желание. Их изгнали из рая, и врата за ними закрылись. Если бы они это не совершили, мы бы не старели, не болели и не умирали.

Больше мне нечего было сказать ни ей, ни остальным. Они избегали встречаться со мной взглядом. Я до сих пор ощущаю эту враждебность. Раньше они надо мной смеялись, презирая меня за мое невежество и тупость; теперь они ненавидели меня за мой ум и познания. Почему? Чего они от меня хотят, ради всего святого?

Этот высокий IQ вбил клин между нами. И те, кто еще вчера меня любил, сегодня вышвырнули меня на улицу. Я стал одиноким как никогда. Интересно, что случится, если Элджернона посадят в большую клетку с другими мышами. Они всем скопом на него набросятся?

25 Мая