Цветы для Элджернона

– Ты только посмотри на него! – визжит Роза. – Читать и писать он не умеет, зато уже научился поглядывать на девушек с грязными мыслями. Я выбью из него эту дурь!

– Если у него эрекция, то нечему удивляться. Это нормально. Он ничего такого не сделал.

– Нечего носиться с такими фантазиями. Уставился на подругу своей сестры и размечтался! Я его проучу, навек запомнит. Ты слышишь меня? Если ты только тронешь ее пальцем, я посажу тебя в клетку на всю жизнь! Как дикого зверя. Ты меня понял?

До сих пор слышу ее голос. Но может, меня отпустило? Быть может, страх и тошнота уже не море, где я могу утонуть, а мелкий бассейн, в котором отражаются рядом прошлое и настоящее? Стал ли я свободным?

Если бы время указало мне точку, когда я смогу дотянуться до Алисы… ни о чем не думая, расслабившись… возможно, меня бы не охватила паника. Если бы все стереть в памяти…

– Ты… сделай все сама, – только и сумел выдавить я из себя.

Я не успел опомниться, как она уже целовала меня и прижимала к себе как никто и никогда. Но прежде чем случилась полная близость, все повторилось: звон в ушах, холодок, тошнота. Я отвернулся.

Она пыталась меня успокоить, говорила, что все неважно, мне не в чем себя винить. Но от стыда и невозможности себя контролировать я разрыдался. Я так и уснул, плача в ее объятьях, и мне приснились блестящий придворный и розовощекая девица. Но в моем сне меч держала она.

Отчет о проделанной работе № 12 5 Июня

Нимур недоволен тем, что я вот уже почти две недели не представляю отчеты (и небезосновательно, так как Фонд Уэлберга стал платить мне зарплату из своего гранта и, таким образом, мне не надо искать новую работу). До открытия Международной психологической конференции в Чикаго осталась всего неделя. Нимур хочет представить свой предварительный отчет в как можно более полном виде, а мы с Элджерноном в его презентации главные экспонаты.

Наши отношения становятся все более напряженными. Мне не нравится, что Нимур постоянно ссылается на меня как на лабораторную особь. Это укрепляет во мне ощущение, что до эксперимента я, в сущности, не был человеческим существом.

Я пожаловался Штраусу, что слишком занят чтением, размышлениями и копанием в себе в попытках понять, кто я и что я, а эти отчеты отнимают столько времени, что я начинаю выходить из себя, не успевая записывать все идеи. Он посоветовал мне научиться печатать на пишущей машинке, и вот теперь, когда я могу печатать со скоростью семьдесят пять слов в минуту, процесс значительно ускорился.

Штраус еще раз поднял эту тему в контексте, что мне следует говорить и писать проще и понятнее, чтобы меня было легче понимать. Он мне напомнил: язык порой, вместо того чтобы соединять, становится барьером. Забавно, что я вдруг очутился по другую сторону интеллектуального барьера.

С Алисой мы периодически встречаемся, но не обсуждаем случившееся. Наши отношения остаются платоническими. Три ночи подряд после вылета из пекарни меня преследовали кошмары. Трудно поверить, но с тех пор прошло две недели.

Пустынные улицы. Меня преследуют призрачные фигуры. Я подбегаю к пекарне, но дверь заперта, а тем, кто внутри, не до меня. Новобрачные на свадебном торте показывают на меня пальцами в окно и смеются… воздух пропитывается смехом так, что мне трудно дышать… два купидона помахивают в мою сторону огненными стрелами. Я кричу. Я колочу в дверь, но не слышно ни звука. Я вижу Чарли, смотрящего на меня изнутри. Что это, отражение в окне? Загадочные существа оттаскивают меня за ноги от пекарни в темную аллею, и когда они начинают опутывать меня всего, я просыпаюсь.

Иногда окно в пекарню открывается в прошлое, и я вижу других людей и другие события.

Поразительно, как быстро развивается моя память. Я пока не могу ее контролировать, но зачастую, когда я погружен в чтение или в решение проблемы, меня вдруг охватывает чувство предельной ясности.

Я догадываюсь, что это своего рода предупреждающий сигнал моего подсознания, и вот, не дожидаясь, когда ко мне придет очередное воспоминание, я закрываю глаза и сам к нему тянусь. Со временем я смогу поставить этот процесс целиком под контроль и буду не только исследовать прошлое во всей полноте, но также и неиспользованные участки мозга.

Вот я думаю об этом, и приходит ощущение острой тишины. Я протягиваю руку и касаюсь закрытого окна пекарни… холодное стекло вибрирует и постепенно делается теплым… горячим… оно обжигает пальцы. Я вижу в окне свое отражение… но вот окно освещается, превращается в зеркало, и я уже вижу подростка Чарли Гордона… ему лет четырнадцать или пятнадцать… он разглядывает меня в окно из своего дома, и как же странно понимать, насколько он был другим…

Он ждет сестру из школы, и когда она поворачивает из-за угла на Маркс-стрит, он выкрикивает ее имя и выбегает на крыльцо.

Норма размахивает листком:

– Я получила пятерку по истории! Ответила на все вопросы теста. Миссис Баффин сказала, что это лучшая работа в классе.