Цветы для Элджернона

Дурацкая выходка. На пустом месте. Наверное, меня задело вот что: она считает, что глупо держать такую кучу в углу, только она не произнесла этого вслух. Наоборот, делала вид, что все совершенно нормально. Это она так надо мной посмеивалась. Когда я увидел картонную коробку, я вспомнил паренька в приюте – эту никчемную подставку для лампы, которую он сделал своими руками, и как мы, внутренне над ним посмеиваясь, делали вид, будто он сотворил некий шедевр.

Ровно это она проделала со мной, и я сорвался.

Она ушла в спальню, чтобы там поплакать, а мне стало стыдно, и я признал свою вину. Я не заслуживаю того, чтобы со мной находился такой хороший человек, как она. Почему я не могу себя контролировать и просто любить Алису? Ведь этого достаточно.

19 Октября

Проблемы с моторикой. Спотыкаюсь, роняю вещи. Сначала думал, что я тут ни при чем. Это она переставляет вещи. Натыкаюсь на мусорную корзинку, на стулья… значит, она их переставила.

Но позже пришло осознание, что у меня нарушена координация. Приходится ступать медленно, чтобы ничего не опрокинуть. И стало труднее печатать. С какой стати я во всем обвиняю Алису? И почему она со мной не спорит? Меня это особенно раздражает, я вижу в ее глазах жалость.

Моим последним удовольствием остался телевизор. Почти весь день я смотрю викторины, старые фильмы, мыльные оперы, даже детские шоу и мультики. А вечером никак не могу себя заставить выключить ящик. Начинают показывать немое кино, ужастики и всякие ночные шоу, а перед отключением канала даже читают проповедь и исполняют «Звездно-полосатый флаг», при этом он развевается на заднем фоне… и вот на экране остался лишь тестовый шаблон, такой маленький квадратик, откуда на меня уставился немигающий глаз…

Почему я всегда смотрю на жизнь из окна?

Телевизор свое отработал, и меня тошнит от самого себя – а когда читать? вести записи? размышлять о важном? – я позволил себя втянуть в эту белиберду, рассчитанную на ребенка. То есть на меня, так как он, ребенок, захватил мой мозг.

Я все понимаю, но когда Алиса начинает говорить, что мне не стоит тратить время на ерунду, я выхожу из себя и требую, чтобы она оставила меня в покое.

У меня такое ощущение, что я не отрываюсь от ящика, чтобы не думать, не вспоминать про пекарню, про маму с папой, про Норму. Я не хочу возвращаться в прошлое.

Сегодня я пережил шок. Я открыл работу, которую использовал в своем исследовании – Krueger’s «Uber Psychische Ganzheit»[8], – чтобы лучше разобраться в собственной статье. Сначала я решил, что у меня какая-то проблема со зрением. А потом понял, что я забыл немецкий. Я проверил себя на других языках. Ноль.

21 Октября

Алиса от меня ушла. Попробую вспомнить, как было дело. Началось со слов, что мы не можем так жить – среди разорванных книг и разбитых пластинок, разбросанных по всей квартире.

– Ничего не трогай, – предупредил я ее.

– Ты хочешь жить в бардаке?

– Я хочу, чтобы все лежало так, как было задумано. У меня на виду. Ты понятия не имеешь, каково это – когда в тебе что-то происходит, чего ты не видишь и не в силах контролировать. Все утекает сквозь пальцы.

– Тут ты прав. Я и не утверждала, будто я понимаю, что с тобой происходит. Ни когда ты стал слишком умным для меня, ни сейчас. Но вот что я тебе скажу. До операции ты не был таким. Ты не упивался собственной грязью и жалостью к себе, не забивал себе мозги всякой дрянью, сидя сутками перед телевизором, не скалился и не кидался на окружающих. В тебе было нечто, вызывавшее у всех уважение… да, даже в том состоянии. В тебе было то, чего я не видела в других умственно отсталых.

– Я не жалею об эксперименте.

– Я тоже. Но в результате ты кое-что потерял. Свою улыбку…

– Пустую глупую улыбку.

– Нет, теплую живую улыбку… потому что ты хотел нравиться людям.

– А они устраивали мне розыгрыши, чтобы посмеяться надо мной.

– Да, но хоть ты и не понимал причины, для тебя их смех был знаком внимания к тебе. Ты же хотел им понравиться. Ты вел себя как ребенок и вместе с ними смеялся над собой.

– Я не расположен сейчас над собой смеяться, если ты не против.

Видно было, что она сдерживает слезы. Мне кажется, я хотел ее слез.

– Почему для меня было так важно обрести знания? Я думал, что тогда я людям понравлюсь. Что у меня появятся друзья. Это хороший повод посмеяться надо мной, не правда ли?

– Не все сводится к высокому IQ.

Это меня еще больше раззадорило. Может, я просто не понял, о чем идет речь. В последнее время она избегает прямых высказываний. Постоянные намеки. Говорит обиняками, а ты должен догадываться, что имелось в виду. Я сделал вид – да, мол, понятно, но в душе сидел страх: она видит, что все пролетело мимо меня.

– Мне кажется, пришла пора тебе уйти.

К ее щекам прилила кровь.

– Нет, Чарли. Еще не время. Не прогоняй меня.

– Ты усложняешь мне жизнь. Делаешь вид, будто я способен понимать вещи, находящиеся уже за гранью моего восприятия. Ты все время меня подталкиваешь. В точности как моя мать…

– Это неправда!