Цветы для Элджернона

Странное ощущение – открываешь книгу, которую ты с наслаждением читал всего пару месяцев назад, и… ничего не помнишь. Когда-то мне очень нравился Мильтон. И вот я открываю «Потерянный рай» и помню только, что это про Адама и Еву и древо познания… читаю – и ничего не понимаю.

Я встал, зажмурился и увидел Чарли… себя… шести- или семилетнего, сидящего за обеденным столом со школьным учебником. Я учусь читать, снова и снова повторяю одни те же слова, а рядом сидит мама.

– Еще раз!

– Вот Джек. Вот Джек бежит. Вот Джек вот.

– Нет! Правильно так: «Вот Джек бежит». – Она указала на слово своим грубым натертым пальцем.

– Вот Джек. Вот Джек бежит. Бежит Джек вот.

– Нет! Ты не стараешься! Еще раз!

Еще раз… еще раз… еще раз…

– Оставь ты его в покое. Смотри, как он запуган.

– Он должен учиться. Ему лень сконцентрироваться. «Вот Джек бежит… вот Джек бежит… вот Джек бежит…»

– Он соображает медленнее, чем другие дети. Дай ему больше времени.

– Он нормальный. Просто ленивый. Я это в него вобью, чтобы от зубов отскакивало.

Вот Джек бежит… вот Джек бежит… вот Джек бежит…

Я оторвался от книжки и увидел себя глазами Чарли, с «Потерянным раем», и тут до меня дошло, что я пытаюсь разорвать книгу пополам. Я оторвал заднюю обложку, выдрал несколько страниц и все это швырнул в угол, где уже валялись осколки пластинок. И теперь изуродованная книга показывала мне свои белые бумажные языки, насмехалась надо мной, не способным ничего понять.

Я должен удержать хоть что-то из прочитанного. Господи, прошу тебя, не забирай у меня всего.

10 Октября

Обычно по ночам я выхожу на прогулки, брожу по городу. Сам не знаю – зачем. Увидеть лица? Вчера я забыл, где живу. Полицейский довел меня до дома. У меня такое странное чувство, будто все это со мной уже было – когда-то давно. Нет никакого желания это записывать, но я себе постоянно напоминаю: ты единственный во всем мире, кто может описать этот процесс.

И вот я уже не просто иду, а парю, и предметы вокруг меня не четкие, а как бы покрыты серой пленкой. Я отдаю себе отчет в том, что со мной происходит, но сделать ничего не могу. Я гуляю или просто стою на тротуаре и гляжу на прохожих. Кто-то встречается со мной взглядом, другие нет, но никто со мной не заговаривает. Лишь однажды ко мне подошел мужчина и спросил, не желаю ли я девушку. Он привел меня в какое-то место и попросил аванс, десять долларов. Я дал ему деньги, но он не вернулся.

И тут до меня дошло, что меня облапошили.

11 Октября

Сегодня утром, придя домой, я увидел Алису, спящую на моем диване. В квартире стало чисто, и в первую минуту я подумал, что ошибся адресом, и лишь потом заметил в углу разбитые пластинки, и порванные книжки, и музыкальную партитуру – она это не тронула. Скрипнула половица, Алиса проснулась и посмотрела на меня.

– Привет. – Она засмеялась. – А вот и ночная сова.

– Скорее дронт. Глупый дронт. Как ты здесь оказалась?

– Из квартиры Фэй. С помощью пожарной лестницы. Я позвонила ей, чтобы узнать про тебя, и она выразила некоторую озабоченность. Мол, в последнее время ты ведешь себя странно… нарушаешь общий режим. Тогда я решила, что пора мне объявиться. Я тут немного прибралась. Надеюсь, ты не возражаешь.

– Еще как возражаю. Я не хочу, чтобы кто-то приходил и меня жалел.

Она подошла к зеркалу, чтобы прихорошиться.

– Я здесь не потому, что мне тебя жалко. Если я кого и жалею, то себя.

– Это как прикажете понимать?

– Никак. – Она пожала плечами. – Это что-то… вроде стихотворения. Захотелось тебя увидеть.

– А что не так с зоопарком?

– Ну ладно тебе, Чарли. Не надо со мной пикироваться. Я слишком долго ждала, когда ты сам ко мне придешь. И вот, решила прийти первой.

– Зачем?

– Затем, что еще есть время и я хочу провести его с тобой.

– Это из песни?

– Чарли, не стоит надо мной смеяться.

– Я не смеюсь. Просто я не могу ни с кем проводить время – у меня его для себя-то в обрез.

– Не могу поверить, что ты хочешь быть совершенно один.

– Именно так.

– Мы провели какое-то время вдвоем, прежде чем утратили связь. Тогда нам было о чем поговорить и что сообща поделать. Пусть это длилось недолго, но хоть что-то. Послушай, мы знали, что такой поворот возможен. Это ни для кого не секрет. Я не уходила, Чарли, я просто ждала. Твой IQ снова на моем уровне, да?

Я в гневе закружил по комнате:

– Это безумие. У меня нет будущего. Я не позволяю себе смотреть вперед – только назад. Через несколько месяцев, недель, дней – кто знает? – я снова окажусь в приюте. И ты не сможешь за мной туда последовать.

– Нет, – согласилась она. – И возможно, я даже тебя не навещу. Когда ты окажешься в «Уоррене», я сделаю все, чтобы тебя забыть. Зачем притворяться? Но пока ты здесь, нам нет никакого резона быть порознь.

Она меня поцеловала прежде, чем я успел что-то ответить. Она села вместе со мной на диван и положила голову мне на грудь. Я не почувствовал никакой паники. Алиса, конечно, женщина, но возможно, Чарли наконец поймет, что она ему не мать и не сестра.