Цветы для Элджернона

Как блестяще, как тонко! Какого черта я здесь делаю – позволяю своим ассоциациям уходить в крохотные дырочки потолка и в дырочки побольше у моего психотерапевта!

– Не уверен, что я хочу об этом говорить. Сегодня я испытываю к вам непривычную враждебность.

Однако я высказал ему все, о чем думал. Не видя его, я чувствовал, как он молча кивает.

– Это трудно объяснить. Я уже пару раз испытывал это ощущение, перед тем как потерял сознание. Головокружение… каждый нерв напряжен… кожа холодная, онемевшая…

– Продолжайте. – В его голосе сквозило возбуждение. – Что еще?

– Я не чувствую своего тела. Я онемел. Такое чувство, что Чарли где-то рядом. Глаза открыты… или мне только так кажется?

– Да, широко открыты.

– От стен идет бело-голубое свечение, а потолок съежился в мерцающий шар… завис в воздухе… давит мне на глаза, на мозг. Вся комната сияет. Я плыву… точнее, всплываю все выше… хотя знаю, даже не глядя, что я по-прежнему лежу на кушетке.

Я галлюцинирую?

– Чарли, ты в порядке?

Или это то, что описано у мистиков?

Я слышу его голос, но нет желания ему отвечать. Меня раздражает его присутствие. Я должен его игнорировать. Буду пассивен, и пусть это… не знаю, как назвать… наполняет меня светом и поглощает.

– Ты что-то видишь, Чарли? Что происходит?

Вверх, все выше, как лист в восходящей волне теплого воздуха. Атомы моего тела разлетаются. Я становлюсь легче, бесплотнее… и все больше, больше…меня уносит к солнцу. Я превратился в расширяющуюся вселенную, плывущую в полном безмолвии… сначала маленькая, только мое тело, но вот она вобрала в себя эту комнату, здание, город, страну… и если я сейчас гляну вниз, то увижу, что моя тень накрыла всю Землю.

Я легкий, бесчувственный. Плыву сквозь пространство и время.

И когда я понял, что вот-вот проткну кору бытия – так летающая рыба выскакивает из моря, – я вдруг почувствовал, как меня что-то потянуло вниз.

Какая досада. Хочется это отбросить. На пороге слияния с вселенной я услышал тихий гул мозговых извилин. Вот что потянуло меня в конечный, смертный мир там внизу.

Медленно, как опадающая волна, мой улетный дух возвращается в земные параметры – не по своей воле, так как я предпочел бы потеряться, но меня втянуло обратно к себе, в себя, и я снова оказался на кушетке, сунул пальцы моего сознания в перчатку моей плоти. При желании я могу пошевелить пальцем или моргнуть глазом. Но я не хочу. Я не пошевелюсь!

Я жду, остаюсь открытым, пассивным, готовым ко всему, что может означать этот опыт. Чарли против того, чтобы я пробил верхний купол познания. Чарли не желает знать, что за ним скрывается.

Боится увидеть Всевышнего?

Или не увидеть ничего?

Пока я так лежал, пролетел момент, когда я был самим собой, и вот уже я снова утратил ощущение собственного тела и реальности. Чарли тянет меня обратно в мою оболочку. Я заглядываю в себя невидящим оком и обнаруживаю красную точку, которая превращается в многолепестковый цветок – мерцающий, крутящийся, люминесцентный цветок в глубине моего подсознания.

Я съеживаюсь. Не в том смысле, что атомы моего тела сближаются и уплотняются, скорее, это синтез – они слились в один микрокосм. Впереди жара и невыносимый свет – такой ад в аду, – но я смотрю не на свет, а на этот цветок, не размножающийся, неделимый, сам по себе. На какое-то мгновение цветок превращается в золотой диск, вращающийся на леске, а затем в сполохи радуг, и, наконец, я оказываюсь в пещере, где очень тихо и темно, и я плыву по лабиринту в поисках того, кто примет меня… обнимет… впустит в себя.

И я начну все сначала.

Я снова вижу свет – в конце длинного темного туннеля – крошечный глазок, как будто смотришь в перевернутый телескоп, – яркий, слепящий, мерцающий… и он опять становится цветком, вращающимся лотосом у самого входа в мое подсознание. Здесь, перед этой пещерой, я и найду ответ… если отважусь вернуться и пройти ее насквозь до того грота, где сияет свет.

Не сейчас!

Я боюсь. Не жизни, не смерти или небытия – я боюсь все растерять, как будто меня и не было. И вот я приближаюсь к отверстию и чувствую давление вокруг, словно мощнейшие накаты волн подталкивают меня к входу в пещеру.

Маловат! Не пролезу!

Волны швыряют меня об стены, снова и снова, и вот я уже в пещере, и мне в лицо ударил свет, грозя ослепить. Я должен пробиться, открыть путь к благодатному огню. Непереносимо. Я еще никогда не испытывал такой боли, такого холода и тошноты, такого грохота, как будто над моей головой хлопают тысячи крыльев. Ослепленный внутренним светом, я распахиваю глаза и молочу руками воздух, я весь дрожу и кричу, кричу…

Из этого состояния меня выводит доктор Штраус, трясущий меня за плечо.

– О господи, – выдыхает он, встретившись со мной взглядом. – Как же ты меня напугал.

– Я в порядке.

– Считаю, что на сегодня хватит.

Я встал с кушетки и закачался, нащупывая реальную перспективу. Комната казалась крошечной.

– Не только на сегодня, – сказал я. – Никаких сеансов. Я не хочу вас больше видеть.

Мои слова его расстроили, но он не стал меня переубеждать. Я взял свою шляпу и пальто и вышел.