Цветы для Элджернона

Я вздохнул с облегчением: этот кризис миновал и ничто меня не удерживает. Сейчас нет времени для страхов или притворства, меня ждет то, чего я не испытаю больше ни с кем. Барьеры рухнули. Держась за веревочку, которую она мне дала, я сумел выйти из лабиринта – и вот она, ждет меня у входа. Я любил ее, и не только всем телом.

Не буду изображать, будто я постиг мистерию любви, но сейчас это было нечто большее, чем секс, чем использование женского тела. Меня словно оторвало от земли, от страхов и самоистязания, и я стал частью чего-то огромного по сравнению со мной. Меня вынесло из темной клетки моего мозга, и другое существо вобрало меня в себя – нечто подобное случилось недавно со мной на кушетке во время сеанса психотерапии. Это был первый шаг навстречу вселенной и за ее пределы – там мы с ней слились, чтобы воссоздать и увековечить человеческий дух. Расширение и прорыв вовне, сжатие и формирование внутри, ритм существования – дыхания, сердцебиения, дня и ночи, ритм наших тел, – все это отзывалось эхом в моем сознании. Все как в моем странном видении из прошлого. Мое сознание очистилось от серого мрака, мозг пронзил яркий луч (как странно, что свет может ослеплять!), меня приняло в себя космическое море и совершило необычный акт крещения. Мое тело содрогалось, отдавая, а ее тело содрогалось, принимая.

Так мы любились, пока ночь не перешла в тихий день. Лежа с ней рядом, я понял, как важна физическая близость, как это необходимо – находиться в объятьях, отдавать и принимать. Вселенная взрывалась, одна частица отделялась от соседней, нас бросало в темное пространство одиночества, что-то пыталось навсегда вырвать друг у друга, как младенца из утробы матери, чтобы каждый остался на своей тропе, ведущей к неизбежному – одиночеству смерти.

Вот для чего нужен противовес, акт, обязательный для исполнения. Так моряки во время шторма хватаются друг за друга, чтобы их не вышвырнуло за борт. Вот и наши тела сомкнулись в бесконечной человеческой цепочке, чтобы нас не выкинуло в небытие.

Перед тем как уснуть, я вспомнил, как это было у нас с Фэй, и улыбнулся. Проще не бывает. Чисто физический акт. А с Алисой – настоящая мистика.

Я наклонился и поцеловал ее веки.

Теперь Алиса знает про меня все и принимает тот факт, что нам быть вместе остается недолго. Она согласилась с тем, что уйдет, когда я ее об этом попрошу. Больно об этом думать, но то, что у нас с ней было, большинство людей, подозреваю, не испытывают за целую жизнь.

14 Октября

Утром я просыпаюсь и не понимаю, где я и что здесь делаю, но тут я замечаю ее рядом, и все вспоминается. Чувствуя, когда со мной что-то такое происходит, она тихо расхаживает по квартире, готовит завтрак, занимается уборкой или просто исчезает, предоставив меня самому себе, без лишних вопросов.

Сегодня вечером мы пошли на концерт, но мне стало скучно, и мы ушли с середины. У меня проблемы с вниманием. Я пошел на концерт, так как мне нравился Стравинский, однако выяснилось, что даже на него мне не хватает терпения.

Единственный минус в нашем совместном проживании заключается в том, что меня все время подмывает сражаться с недугом. Хочется остановить время, заморозиться в нынешнем состоянии и никогда не отпускать от себя Алису.

17 Октября

Почему я все забываю? Я должен каким-то образом остановить этот застой. Если верить Алисе, я целыми днями валяюсь в постели, не понимая, где я и что я. А потом память ко мне возвращается, я ее узнаю и вспоминаю, что происходит. Назову это фугами амнезии. Симптомы второго детства… или как еще сказать?.. старческого слабоумия? Я вижу его приближение. Жестоко, но логично: результат ускорения всех процессов в мозгу. Я столько всего познал и так быстро, и вот теперь мое сознание угасает с такой же скоростью. А если попытаться затормозить процесс? Как-то побороться? Подумай о пациентах «Уоррена» – их пустых улыбках, ничего не выражающих лицах, о том, как все над ними смеются.

Маленький Чарли Гордон смотрит на меня через оконное стекло – ждет… Господи, только бы это не повторилось.

18 Октября

Я забываю то, о чем узнал недавно. Кажется, это отражает классическую схему: последние знания забываются первыми. Схема такая, я не ошибся? Надо бы проверить.

Я перечитал свою статью «Эффект Элджернона-Гордона» и, хотя она написана мною, не могу избавиться от ощущения, что ее написал кто-то другой. Смысл ее мне практически непонятен.

Почему я стал таким раздражительным? Тем более с Алисой, которая так добра ко мне? Она содержит квартиру в идеальной чистоте, убирает разбросанные вещи, моет посуду, драит полы. Зря я утром на нее накричал, она расплакалась, вот уж до чего не стоило доводить. Но она не должна была собирать осколки пластинок, разорванные книжки и партитуру, чтобы аккуратно все сложить в картонную коробку. Это привело меня в бешенство. Не надо ничего трогать, я хочу видеть эту груду хлама. Он мне напоминает о том, чтó я после себя оставлю. Я пнул коробку и раскидал по комнате все, что там было. «Не смей ничего трогать!» – кричал я ей.