Цветы корицы, аромат сливы

– Давай так. Ты заканчиваешь учебный год. Защищаешь курсовую, отыгрываешь в капустнике. Выводишь на финишную прямую своих учеников из Института Конфуция. И только после этого садишься за ограбление со взломом, – предложил Ди.

– Ну помоги же мне!

– Кто ты по Зодиаку?

– Весы.

– Вот видишь, ты вообще Весы. Ну что тебе неймется?.. Хорошо. Ты заканчиваешь учебный год с достоинством посланца китайской цивилизации. Сдаешь все это на нормальные отметки. И все это время я думаю, что делать. Сейчас эта мозаика все равно еще не сложилась. Вот что: поезжай в поиск.

– Сейчас вот земля немножко оттает – и поеду.

Промозглым мартовским вечером Сюэли уныло брел от одного конца Красной площади к другому, разыскивая знакомый обувной ларек. Хотя ларька и не было, что-то подсказывало ему, что Ли Дапэн тут где-то есть, поэтому он притерся поближе к стрельцам, которые стояли у входа в ГИМ и фотографировались с прохожими.

Бойкая тетка в платке, не увидев поблизости никого, кроме стрельцов и еще царя, секунду поколебалась и спросила:

– Господа опричнички, а как тут пройти…?

Историки в костюмах стрельцов очень вежливо объяснили, но когда тетка ушла, довольно неласково посмотрели ей вслед и отметили со вздохом: «Ну вот, фашистами обозвали…».

Тогда Сюэли решился к ним подойти.

– …Да, и, ты понимаешь, пришлось отрастить бороды, потому что в то время без бороды могли быть только гомики, а если уж изображать стрельцов, то надо же нормально… – углубившись в интересный разговор с историками, Сюэли сам не заметил, как метелью намело на нем целый воротник из снега. Стряхнув его с плеч, он спросил:

– Скажите, а вы не видели тут такой ларек… как бы для чистки обуви? Он похож на маленький храм… китайский?

– Ты видел?

– Да, что-то такое…

– Видели ларек. И ларечек этот шел куда-то… примерно, знаешь, по Никольской…

– А он разве умеет ходить?

– Да, ларечек на курьих ножках, – обрадовались историки.

– Его хозяин тянет на веревочке обычно, когда переезжает, ты разве не знал? И он шел, беседовал с каким-то ученым, по виду – академиком, и они удалялись куда-то в сторону, знаешь, наверное, Черкасского переулка, где книжный…

– Не найти, – подумал Сюэли, и вдруг метель чуть-чуть улеглась, и он увидел ларек прямо перед собой, почти в двух шагах.

– Послушай, а как зовут этого сапожника? А то неудобно… – спросили еще историки. – Все-таки работаем практически друг напротив друга…

– Господин Ли. Ли Дапэн. Это… Могучий орёл.

– Это типа индейское имя, что ли? Могучий Орёл?

– Нет. Это из книги Чжуан-цзы. Да Пэн – это такая огромная птица… Когда она летит, она… Нет, не могу объяснить.

– Это навроде птицы Рух?

– Можно и так сказать, – вежливо согласился Сюэли.

– А какое место занимает эта огромная птица в тексте у Чжуан-цзы?

– Большое место. Она вообще занимает очень много места, эта птица. Просто она огромная.

– Ладно, короче, мы поняли. Если хотим врубиться, надо взять и почитать Чжуан-цзы в переводе.

– А что, есть русский перевод Чжуан-цзы? – Сюэли изумился до глубины души.

– Да, конечно, в сети лежит. А что тебя смущает?

– С ума сошли эти люди – решили переводить! – потрясенно пробормотал Сюэли.

– А что?

– Перевод, – он даже не знал, как сказать, – не передаст звуковое размышление, перевод только содержания – о чем это, но это хрен, ничего не дает. «Читать книгу» и «смотреть книгу» – это разные вещи, граматически по-русски «смотреть» неправильно, но по-китайски нормально – это раз. «Читать» – значит читать слухом.

У Сюэли от волнения съехала куда-то вся грамматика.

– Через свой глас, – он так и сказал – «глас», – лучше поймешь, о чем это, и это ведет к дальнейшему мышлению. Нет, размышлению.

Историки посмотрели на него с интересом.

– В историческом музее есть обломки от руин дворца эпохи Восточная Хань. То, что эти обломки нашли на территории современной России, мне о многом говорит, – Сюэли думал, как бы ему, собственно, подступиться к ключевой мысли. Ли Дапэн кивал и не торопил его. – У нас на эти обломки смотрели бы другими глазами. Как вы относитесь к тому, что в музеях хранится множество вещей, как бы… стронутых с места? Часто и сакральных, – осторожно добавил он. – Если все они вдруг однажды ночью соберутся восвояси и поедут по местам, будет большой переполох.

– Несомненно. Вещи – это только вещи. Какая разница, где они хранятся? Где что лежит, как оно зовется?

– Нет, разница есть. А вот если могилу…

– А-а, ну, если могилу… родным и соотечественникам покойного это едва ли придется по душе.

– Так очень часто то, что выставлено в музее, стояло прямо на могиле или лежало… в могиле. Или вкопано было рядом. Или не рядом, но в честь. Могилы, святыни… – долбил свое Сюэли. – Сакральные предметы, реликвии… Вот чем занимаются в поиске, как я это понял? Поднимают из земли все, что там лежит, определяют, куда это принадлежит, и разносят по местам.

– В высшей степени достойное занятие, – заметил Ли Дапэн.