Цветы лотоса в грязном пруду

— Что ты хочешь? — презрительно поморщился Томоо, у которого давно уже чесались руки перерезать горло предателю.

— Я бы хотел совершить харакири! — глядя Томоо прямо в глаза, твердо произнес Масано. — Я хочу кровью смыть позор!

— Как вы? — вопросительно взглянул Томоо на подошедших к нему боевиков.

— Черт с ним! — махнул один из них рукой. — Пусть совершает!

— Ладно! — милостиво разрешил Томоо.

Быстро вырыв глубокую яму, боевики посмотрели на Томоо.

— Давай! — бросил тот Масано нож. — Совершай свое харакири!

Масано вытащил из брюк рубашку и взял нож в правую руку. Закрыв глаза, он, как того требовал ритуал харакири, принялся настраиваться на последнее действие разыгрываемой им здесь мелодрамы. Сквозь прищуренные веки он видел, с каким неподдельным интересом его вчерашние соратники наблюдают за ним. Не укрылось от его внимания и то, что Томоо засунул пистолет за пояс брюк.

Собрав левой рукой складки живота, он сунул под рубашку правую руку с зажатым в ней ножом и, стиснув зубы, полоснул по коже. Потом прижал к ране рубашку, которая сразу же начала набухать обильно хлынувшей кровью. Изобразив на лице нечеловеческое страдание, хотя ему и на самом деле было больно, он протянул окровавленный нож Томоо и прохрипел:

— Добей!

И когда ничего не подозревающий Томоо наклонился к нему, Масано ударил его ножом в живот. Выхватив из-за его пояса пистолет, он направил его на застывших боевиков.

— Ну что, твари? — прошипел он, словно потревоженная змея. — Будете меня убивать?

Те, словно завороженные, увеличившимися от страха зрачками в ужасе смотрели на небольшую дырочку, из которой к ним должна была прилететь смерть.

— Идите к яме! — продолжал шипеть торжествующий Масано. — Живо!

Боевики нехотя повиновались. Но когда до ямы оставалось всего несколько метров, один из них, не выдержав напряжения, бросился на Масано и… семья Кумэды уменьшилась на двух сыновей. Затем Масано подошел к Томоо, который, оставляя за собой кровавый след, полз к кустам, и выстрелил ему в лоб. У него еще хватило сил свалить всех убитых в предназначавшуюся для него могилу. Но, положив в нее последнего, он едва держался на ногах. Пока его противники были живы и угрожали ему, он держался на натянутых до предела нервах. Сейчас, когда все было кончено, он вдруг почувствовал страшную усталость. Чтобы остановить кровь, которая продолжала хлестать из раны, Масано сорвал с лежавшего поверх всех боевика рубашку и перевязал живот…

Только через три часа люди Кумэды, обеспокоенного долгим отсутствием Томоо и боевиков, нашли их трупы…

Стояла безлунная теплая ночь. Моросил мелкий дождь. По мокрому шоссе быстро бежал по направлению к морю «мицубиси».

За рулем сидел Николай. На заднем сиденье разместился Возный. Этой ночью он должен был наконец-то отправиться домой.

За несколько дней после разыгранной им как по нотам сцены не случилось ничего экстраординарного. Напуганные парни окружили его поистине родительской заботой. И даже заплатили за него капитану «кавасачки», поскольку тот потребовал все деньги вперед.

Сейчас у Николая и его друзей была только одна задача. Как можно скорее избавиться от страшного во всех отношениях постояльца и по возможности ублажить его, дабы не иметь неприятностей впоследствии. И Возный обещал им это…

До моря, где Возного ждала шлюпка, на которой он должен был быть доставлен на шхуну, оставалось всего километров пятнадцать, когда он заметил погоню.

Возный все же недооценил японцев. А те рассуждали так же, как и он. Они не сомневались, что Возный будет искать связь со своими соплеменниками. И через них попытается вернуться в Россию. Другого пути у него просто не было. В Японии он был обречен. Особенно после убийства сержанта Камакуры. Как ни старался Возный уничтожить свои следы на стройке, пальчики свои он на ней оставил.

Почти сразу же вся российская гвардия типа Николая с компанией была взята полицией под строгий контроль. И в конце концов японцы просто уже не могли не выйти на Возного…

И теперь, попади Возный в руки японского правосудия, ему грозили такие неприятности, по сравнению с которыми его золотопесочный бизнес показался бы детской игрой в песочнице…

Заметил погоню и Николай, который оказался между двух огней. Он не сомневался, что Возный в конце концов начнет стрелять. А значит, ему уже никогда не доказать, что он в этом деле ни при чем.

Впрочем, сейчас ему было не до расчетов. Сейчас его дальнейшая судьба была у него в руках. Во всяком случае, пока…

Он нажал на акселератор, и его «мицубиси» резко прибавил скорости. Хотя на мокром шоссе это было опасно. И от аварии его спасали блестящее умение водить машину и отличная дорога. Где-нибудь под Магаданом он с такой ездой давно бы уже вылетел в кювет.