Цветы лотоса в грязном пруду

— Думаю, что был, — ответила Кирико. — И попробую доказать… Сущность всех религий в том, что все они хотят сделать человека свободным. Разница только в путях, которые ведут к этой свободе. Чего добивался Будда? Только одного: сделать людей бесстрастными, лишив их таким образом возможности страдать. К тому же стремился и Христос. Только на место бесстрастия он поставил любовь…

— Ничего себе заменил! — усмехнулся Ямаока.

— Но он завещал не просто любовь, — продолжала Кирико, — а всеобщую любовь! Понимаешь, Каматаро, всеобщую! Но что значит любить всех? Подумай над этим как следует и ты придешь к выводу, что это означает не любить никого! Испытывая такую всеобщую любовь человек автоматически освобождается от вражды, ненависти, зависти и прочих, как бы мы сейчас сказали, негативных эмоций. То есть любя всех, мы как бы становимся в то же время совершенно бесстрастными!

— И больше всего любим себя?

— Получается, что так! Поскольку всех любить невозможно! А ведь Иисус Христос завещал любовь не только к своим близким, но и к врагам своим, убеждая в своих проповедях людей молиться за них!

— Да, — задумчиво проговорил Ямаока, — это очень отдает утопией… Впрочем, кто знает! Может быть, для такой любви необходим какой-то нам пока неизвестный уровень сознания? Ну, скажем, четырехили даже пятимерный! Ты не находишь?

— Ты говоришь давно известные вещи, Каматаро, — пожала плечами Кирико. — Об этом уже столько сказано…

— Да, — горько улыбнулся Ямаока, — об этом много говорилось и еще долго будет говориться! Но когда я вижу молодого и полного сил человека, покончившего с собой, об этом хочется говорить еще и еще! Тебе не приходит в голову, почему именно передовая Япония вышла на первое место в мире по количеству самоубийств?

— Здесь, наверное, целый комплекс причин, — неуверенно ответила Кирико.

— Возможно! — проговорил Ямаока. — Но главная из них — наша жизнь! У людей просто не хватает сил жить в таком сумасшедшем темпе!

— Ну вот, — слабо улыбнулась Кирико, — как все хорошо начиналось, и до чего мы договорились…

— Ты права, Кирико, мы увлеклись… И вообще, — добавил он, глядя на приближающегося с подносом в руках официанта, — пора нам с тобой закусить! Если, конечно, — засмеялся он, — есть хоть какая-то разница между сытостью и голодом!

— Есть! — в тон ему ответила Кирико. — И огромная!

И с этими словами она приступила к еде.

— Каматаро, — попросила Кирико, когда они пили кофе, — давай еще погуляем! Смотри, какая погода! Да и когда мы еще вырвемся за город?

— С удовольствием! — сразу же согласился Ямаока. — Ты была на Черном озере?

— Нет!

— Вот и пойдем туда!

По посыпанной мелкой галькой дорожке, идущей вдоль ограды храма, они направились к озеру, серебряная гладь которого поблескивала вдали. Было около пяти часов вечера. Мягкое осеннее солнце золотило белые облака. Где-то далеко куковала кукушка…

Метров через пятьдесят дорожка кончилась, и они вступили на огромный луг, напоминавший разноцветный ковер, вытканный искусными мастерами. Всю дорогу до озера они не обменялись ни словом. Ямаока наслаждался первозданным покоем и висевшей над лугом тишиной. За последнее время у него, пожалуй, впервые появилась возможность на короткое время позабыть об убитых филиппинках и рвущихся к власти оябунах…

Так, не спеша, они пришли на берег озера, по ослепительной глади которого медленно скользили рыбацкие лодки.

— Искупаемся? — попробовала воду Кирико.

Быстро раздевшись, они вошли в уже по-осеннему бодрящую воду. Нырнув, Ямаока быстро поплыл. Поначалу Кирико попыталась было угнаться за ним, но очень скоро стала безнадежно отставать, а потом и вовсе повернула к берегу.

Когда Ямаока вернулся, она лежала на траве. Ямаока улегся рядом, чувствуя во всем теле приятную истому.

— Хочешь, — вдруг предложила Кирико, — я сделаю тебе массаж?

— Я даже мечтаю об этом! — улыбнулся Ямаока.

— Тогда перевернись на живот! — ласково провела Кирико рукой по его груди.

Ямаока послушно подчинился. И как только ее ласковые руки коснулись его спины, он позабыл обо всем на свете…

Глава 7

До встречи с людьми Инагаки оставалось еще достаточно времени, но он специально вышел из отеля пораньше, чтобы немного прогуляться и зайти в храм Амидадо, который посещал в каждый свой приезд в Кодэ. Для него это стало уже привычкой, и изменять ей он не хотел…

Отель «Ройял» находился в самом центре Кодэ. Хотя безжалостное время внесло свои коррективы в его архитектуру, все же полностью центр перестроен не был. Более того, здесь сохранились многочисленные пагоды, придававшие городу особый и неповторимый колорит.

Перейдя через прилегающую к отелю площадь, Лич свернул в одну из старинных маленьких улочек. От центра ее отделяло всего несколько десятков метров, но, очутившись на ней, человек как бы попадал совсем в другой мир. И Личу, когда он приходил сюда, всегда казалось, что всемогущее время если и не остановило, то по крайней мере замедлило здесь свой неумолимый бег.