Цветы лотоса в грязном пруду

— Боже мой… — прошептал вдруг Гун, и на его глазах снова появились слезы, — какая нелепость… Да я бы назвал вам десять имен, лишь бы только вернуть ее хотя бы на день…

Он замолчал, и обильные слезы потекли у него по щекам.

Встревоженно взглянув на Мацуситу, Лун спросил:

— Может, позвать врача?

— Не надо никакого врача, — произнес Гун. — На вилле есть гараж. В одной из его стен находится тайник. В нем вы найдете все, что вам нужно…

И Гун, к великому изумлению полицейских, принялся вдруг срывать с себя бинты и шланги от капельниц. Его лицо сразу же посинело, а на губах появилась пена…

Когда в палате появился Фан, он неприязненно взглянул на полицейских.

— Добились своего?

Не отвечая, те быстро покинули палату.

— Нет уж, — сказал сидевший за рулем Лун, — ну ее к черту, эту страстную любовь!

— Кто знает, — задумчиво вздохнул Мацусита. — Может быть, именно таким людям, как эти Дэн и Джейн, и открывалось то, что недоступно нам… В настоящей любви все, наверное, и должно быть ненормальным… Иначе это не страсть… Впрочем, каждому свое…

— Вот именно, — грустно улыбнулся Лун, вспомнив лежащих в луже крови Чжу и Джейн и срывавшего с себя бинты Гуна, — свое…

В тайнике полицейские обнаружили деревянную шкатулку, на крышке которой была вырезана угрожающе раздувшая капюшон кобра. Змея как бы предупреждала, что всякий, кто возьмет эта шкатулку в руки, подвергается смертельной опасности. В шкатулке лежало несколько свернутых бумаг и три фотографии.

На одной из них полицейские увидели наконец Ченга, сидевшего в соломенном кресле на бортике бассейна. Рядом с ним восседал человек с явно японскими чертами лица. Он улыбался…

Мацусита спрятал бумаги в куртку, и они вышли из гаража.

— Странная судьба у этого Гуна, — доставая сигарету, произнес Лун. — Вся жизнь разлетелась в считанные часы… А знаешь, почему он нам сдал этого посредника?

— Почему?

— Чтобы доказать себе, а заодно и нам, что все эти люди и гроша ломаного не стоят по сравнению с его женой!

Мацусита ничего не ответил. Он задумчиво смотрел на море. Слегка штормило. Стояла погода, которую Мацусита любил больше всего на свете.

Он вырос в небольшой рыбацкой деревушке непо-далеку от Осаки и с раннего детства ходил в море. В штормы море казалось ему живым. Ему нравилось прыгать с лодки в пенящиеся волны, и в десять лет он плавал как рыба. Он мог продержаться под водою столько, что отец уже начинал всерьез беспокоиться. Нередко подобные проделки кончались наказанием…

Что поделаешь, риск у него был в крови… И когда после окончания полицейской школы ему предложили работать в секретном отделе криминальной полиции Кодэ, он не раздумывал. Ему нравилось постоянное ощущение опасности и риска, собранность и ежесекунд-ная готовность вступить в борьбу…

— Тебе не хотелось бы прокатиться на сампане? — вывел его из задумчивости Лун.

Он посмотрел в указанном направлении и увидел несколько прекрасных катеров, покачивающихся на волнах прибоя.

— Еще как! — улыбнулся он, вспомнив свои детские приключения. — Если бы только было время…

— Вот именно, — согласился Лун, — если бы только было время… Идем?

— Да, конечно, — бросив взгляд на часы, ответил Мацусита.

Но им не суждено было добраться до своей машины, оставшейся около ворот виллы. Мацусита заметил в рос-ших около ограды кустах наблюдавшего за ними человека. Несколько замедляя шаг, он негромко сказал Луну:

— Нас пасут… Видишь, справа, в кустах?

— Да, — так же тихо ответил тот.

Впрочем, их не спасла бы и машина, сумей они добраться до нее. Следившие за ними приехали на двух машинах и были вооружены автоматами.

— До машины мы не дойдем, — вслух рассуждал Мацусита, медленно приближаясь к кустам, в которых сидел наблюдатель. — На вилле нам долго не продержаться. Значит, сделаем так. Сейчас я хлопну парня в кустах, потом попытаемся уйти на сампане…

— По такому-то морю? — невесело усмехнулся Лун.

— Это уже моя забота, — вдруг громко рассмеялся Мацусита, дабы успокоить сидевшего в кустах.

И успокоил он его навсегда… Затем подобрал валявшийся рядом с убитым автомат и несколько запасных рожков.

И в то же мгновение по нему ударила автоматная очередь. Упав на землю, Мацусита открыл ответный огонь по приближавшимся к ограде людям. Двоих удалось положить. Остальные, распластавшись на земле, обрушили на него целый шквал огня. Мацусита заполз за беседку и взглянул на Луна, который, достав из «дипломата» автомат, следил за нападавшими.

— Чэн! — сказал он. — Обещай мне, что эта фотография попадет только в руки Ямаоки… Никто другой о ней не должен знать! Договорились?

— Да! — кивнул Лун, которому не надо было объяснять, что коррупция существует не только в гонконгской полиции.

— Тогда вперед!

Вскочив с земли, Лун со всех ног бросился в сампанам, в то время как Мацусита вел огонь по нападавшим, не давая им подняться. Потом они поменялись ролями, и таким образом достигли пристани. Пока Мацусита заводил мотор, Лун пытался расстрелять моторы остальных лодок. Но не успел, так как приблизившиеся противники вновь открыли по ним ураганный огонь.