Цветы над адом

Женщина теребила в руках клочок салфетки, от которой почти ничего не осталось. Тереза протянула ей новую и дала возможность выплакаться. Успокоившись, женщина покорно посмотрела на комиссара.

— Теперь все об этом узнают? — спросила она. — Я беспокоюсь из-за ребенка.

Тереза надеялась, что огласки удастся избежать.

— На данный момент об этом знаю только я, — сама не понимая почему, принялась она успокаивать вдову.

— Вы меня арестуете?

— Вы должны дать показания и подробно рассказать о ваших отношениях. Я имею в виду, подробно рассказать обо всем, что связано с этим делом.

— Но мы его не убивали!

— Марта, послушайте, я не сомневаюсь, что вы его не убивали. Но мне нужны доказательства, что вы не наняли для этого кого-нибудь еще.

— О боже!

— Мой сотрудник сейчас вас допросит.

— А Диего? Мне нужно забрать его из школы!

— Я думала, школу закрыли на несколько дней.

— Да, но учителя и родители одноклассников Диего заказали по моему мужу заупокойную мессу. Сын испугается, если не увидит меня около входа.

Терезе вспомнился маленький воришка лакричных леденцов.

— Его заберу я, — пообещала она. — Не волнуйтесь.

29

Около начальной школы в Травени образовалась самая настоящая пробка. Машины соревновались между собой, стараясь занять место поближе ко входу, и забрызгивали грязным снегом тех мнительных родителей, которые ожидали детей не в салоне авто, а под зонтами на улице.

Тереза гадала, что ими движет — страх или непогода? На улице потеплело на несколько градусов, и с серого неба лил дождь вперемешку со снегом.

Они с Марини тоже вышли из машины и стояли у входа. Он держал над головой зонт — черный, под стать настроению, она вытаскивала из кармана руки только затем, чтобы положить в рот леденец под осуждающим взглядом инспектора. Было похоже, что молодой человек не только зануда, но еще и приверженец здорового питания. В тот день он был малоразговорчив, и Терезе не доставляло никакого удовольствия его донимать.

— Что-то ты сегодня не в форме, — через некоторое время сказала она.

— Простите, не понял?

— Да так, не бери в голову.

Дети высыпали на улицу галдящим роем. Не обращая внимания на дождь и слякоть под ногами, с громким гиканьем они вприпрыжку неслись навстречу родителям. Причина, по которой они тем утром явились в школу — служба по погибшему отцу их одноклассника, — осталась в далеком прошлом.

Дети жестоки, как сама природа. Их делает такими неуемная жажда жизни. Тереза не видела тут никаких противоречий: дети ощущают каждый миг как самое невероятное приключение и не хотят растрачивать время попусту на малопонятные формальности. В них бьет ключом жизнь. Что им еще остается? Конечно же — жить.

Диего Валент показался в числе последних. Он был не один: рядом с ним шел худой мальчик, с виду младше Диего. Ребята что-то обсуждали, а на прощание Диего потрепал того по щеке. Непривычный жест для детей в этом возрасте. Казалось, маленький Валент пытается защитить товарища. Увидев комиссара, Диего замедлил шаг и остановился.

Тереза двинулась ему навстречу, за ней с зонтом поспешил Марини.

— Здравствуй, Диего, — поздоровалась она. — Ты меня помнишь?

Мальчик, не говоря ни слова, пугливо переводил взгляд с нее на Марини. От страха его колотила дрожь. Тереза присела, чтобы быть с ним одного роста.

— Не бойся, все хорошо, — проговорила она. — Мы приехали, чтобы отвезти тебя домой. Твоя мама сейчас занята, поэтому она попросила нас встретить тебя. Ты же не против?

Диего удивленно посмотрел на комиссара.

— Т-ты п-пришла не из-за к-конфет? — спросил он сильно заикаясь от волнения.

Терезе захотелось его обнять.

— Те конфеты я принесла для тебя, — ответила она. — Ты молодец, что их взял.

Мальчик улыбнулся. И хотя его улыбка сразу же погасла, Тереза была рада и такому результату.

Тереза предложила ему руку, и ребенок протянул свою.

— Что случилось с твоим другом? — поинтересовалась она на пути к машине. — Почему он такой грустный?

— О-о-оливер ч-часто п-плачет в школе.

— Ему не нравится учиться?

— С-с-сторож е-е-его обижает.

Тереза остановилась. Взглянув на Марини, поняла, что и он удивлен неожиданным признанием. Диего привык видеть товарища в таком состоянии — значит, это не первый случай.

— Сильно обижает? — спросила она, тут же прикусив язык. Вопрос прозвучал слишком по-взрослому: какая разница, если ребенку от этого плохо?

Диего потихоньку высвободил свою руку — так исподволь улетучивалось его доверие. Мальчик промолчал, и Тереза поняла, что ответа не будет. По крайней мере, сегодня.

Вылетевший из-за поворота черный внедорожник едва успел затормозить в каком-то сантиметре от переходивших дорогу девочки с мамой. Из салона доносились громкая музыка и развязный смех. Находившиеся внутри юнцы, судя по их лицам, только-только достигли совершеннолетия. На капоте и дверцах красовался белый череп. Непонятно откуда появившийся прохожий с хриплым криком кинулся на капот внедорожника.