Цветы над адом

Постепенно паб наполнился приглушенными голосами. Тереза пригубила пиво и только сейчас заметила за дальним столиком человека. Доктор Ян поднял бокал и жестом показал, что пьет за ее здоровье. Тереза ответила тем же. Потом, прихватив шляпу и пиво, доктор направился к ней.

— Вы позволите? — спросил он.

— Пожалуйста.

— Не обижайтесь на нашего мэра, — начал он, — он неплохой малый, хоть и вспыльчивый. Без туристов тут многие не дотянут до конца месяца. Мы ведь здесь в основном туризмом и живем.

— Я не люблю пугать людей и создавать панику, но в этот раз просто не могла поступить иначе. Зачастую именно от страха зависит, останешься ли ты в живых или погибнешь. Страх спасает.

— Понимаю, понимаю. Страх гнездится в самой примитивной части нашего мозга. В той самой, что есть и у рептилий. Миллионы лет эволюции, а ей хоть бы хны — эта миндалина никуда не делась, — произнес он, постучав пальцем у виска. — По-видимому, Бог над ней изрядно потрудился, раз ничего не стал переделывать.

Тереза улыбнулась. Ее позабавило, что образованный человек, рассуждая об анатомии, ссылается на Бога, а не на эволюцию.

— Не так давно деревня была полностью отрезана от мира. Здешние жители привыкли бороться за кусок хлеба, — продолжил врач свой рассказ. — Все они — бывшие крестьяне, промышлявшие охотой и древесиной. В самые лютые зимы женщины избавлялись от беременности или оставляли тщедушных младенцев на пороге церкви. То были другие, тяжелые времена. К счастью, теперь они остались в прошлом, но, думаю, страх голода крепко засел у них в генах.

— Не верится, что все было настолько ужасно, — ответила Тереза.

— Еще как было. Но со временем бедность удалось победить. Да и туризм многим набил кошелек. Но вот некоторым такие нововведения не по нраву.

— Вы имеете в виду активистов, бойкотирующих строительство новой лыжной базы?

Он кивнул:

— Перемены — это всегда непросто.

Тереза покрутила в руках пивную кружку.

— Кстати, о детях, — вдруг вспомнила она. — Хотела спросить у вас одну вещь.

— Спрашивайте.

— Роберто Валент был слишком строгим отцом?

Врач нахмурился.

— Нет, совсем нет, — поспешно ответил он. — А почему вы спрашиваете? Что-то всплыло в ходе следствия?

Тереза покачала головой. Она и сама не понимала, почему задала этот вопрос.

— Да так, просто хочу понять, что за человек был этот Валент. Это не имеет отношения к следствию. Ничего нового не всплыло.

— Роберто был образцовым мужем и отличным специалистом. Не припомню, чтобы видел его без жены, они всегда были вместе. Что касается ребенка, то Валент был замечательным отцом. Диего — прекрасный мальчик.

Тереза начала догадываться, каким мерилом доктор Ян мерит окружающих — диаметрально противоположным ее собственному.

— Прекрасный мальчик… — задумчиво повторила она. — Точь-в-точь как хотел его папочка.

— Вы в курсе, что Роберто был волонтером?

Не ответив, Тереза сменила тему, спросив, не проявлялось ли у кого из местных психических расстройств, особенно в последние месяцы. Врач покачал головой.

— Комиссар, уединение может вызывать помутнение рассудка, но превратить человека в убийцу — вряд ли. Я принимал здесь роды почти в каждом доме и уверен, никто из здешних на такое не способен.

Взглянув на крестик, висевший у него на шее, Тереза не стала говорить, что убийцы, как и святые, — дети Божьи. И рождаются они где угодно, даже в Травени.

41

— Стой, где стоишь!

Паризи произнес эти слова, играя в бильярд с Де Карли. При этом он даже не взглянул на Марини. Партия была практически у него в кармане, но Де Карли не собирался сдаваться без боя и то и дело отыгрывал несколько очков.

Марини спрашивал себя, как тот догадался о его намерениях. Казалось, полицейский почувствовал его растерянность.

— Она сама справится, — пояснил он. — Не вмешивайся, если не хочешь ее разозлить.

— А разозлить ее — проще простого, — добавил Де Карли, выбирая угол для удара. Прицелился — и промазал.

Массимо взглянул на комиссара. Стычка с мэром, привлекшая внимание всех посетителей, только что завершилась. Он был готов ринуться к Терезе, чтобы дать понять этому грубияну, что за нее есть кому постоять.

— Но я ведь даже не пошевелился, — удивился он. — Как ты догадался?

Паризи пожал плечами и послал в лузу еще несколько шаров.

— Ты не первый и не последний. Мы все через это проходили. Но она доходчиво объяснила, что не нуждается в нашей помощи.

Паризи внимательно посмотрел на него.

— Если мы обращаемся с ней как со слабой, то чего же ждать от остальных?

— Ей как женщине приходится несладко, — подтвердил Де Карли. — Вечно приходится доказывать, что она на своем месте и держит все под контролем.

Массимо отпил пива.

— Ну, мне это не грозит, — проговорил он. — По мне она каждый божий день катком проходится.

Паризи громко рассмеялся.

— Ты ее любимчик! Вашего покорного слугу она вообще пару лет по имени не называла.

— Все потому, что он ей сладости носит, — поддразнил Марини Де Карли.

Массимо скривился.

— Она же женщина, — ответил он. — А женщины любят сладкое.