Цветы, пробившие асфальт: Путешествие в Советскую Хиппляндию

Советское государство с его неэффективной политикой в отношении наркосодержащих препаратов во многом неявно стояло за хипповским употреблением наркотиков. Вопреки распространенному мнению, советское государство страдало не только от чрезмерного регулирования, но и от сильного недорегулирования во многих сферах. Одной из таких сфер была государственная система отпуска лекарств. В действительности большинство наркотиков, широко потребляемых советской хипповской и прочей молодежью, производилось самим советским государством. Хиппи были настоящими экспертами, отлично разбираясь в отечественных фармацевтических препаратах и в том, как их принимать. В этом им хорошо помогало как само государство, так и сотрудники медицинских учреждений и аптек, которые, как и многие другие граждане позднего СССР, жили порой за счет бизнеса на стороне. Особой популярностью пользовались опиаты, в первую очередь морфий и кодеин (часто принимаемые в комбинации друг с другом) и разнообразные транквилизаторы, которые можно было найти в снотворных и даже в лекарствах от простуды. Аркадий Ровнер, довольно язвительно изобразивший хипповскую жизнь в своем романе, описывает антигистаминный препарат димедрол как простейший наркотик, который можно было легко, без рецепта, купить в аптеке. В романе «Калалацы» его герой, имевший реального прототипа, рассказывает забавный анекдот: один товарищ, оказавшись в Киеве, пошел в аптеку и просит димедрол, а фармацевт с усмешкой отвечает на украинском: «Да ни, нимае, усе хипы поилы», — мол, димедрола нет, хиппи к нам уже заходили[911]. Как и всякий анекдот, эта история многослойна. В ней косвенно сообщается о потенциальном наркотическом действии димедрола и есть намек на то, что этот наркотик легче было достать в регионах. Также здесь содержится определенный колониальный подтекст: украинский провизор не знает, что ему делать с пронырливыми столичными хиппи. Конечно, некоторые хиппи находили выгоду в том, как неравномерно разные регионы снабжались лекарствами. Вымышленный герой того же романа по имени Бостон (в реальной жизни это был хиппи Чикаго) проведал о том, что в Риге (в реальной жизни, скорее всего, в Таллине, поскольку Чикаго был родом оттуда) дефицит циклодола. Бостон/Чикаго начал путешествовать между двумя городами, возя циклодол из Москвы в обмен на кодеин из Риги/Таллина, где это лекарство было уже в изобилии. Чтобы добиться большей эффективности, он нанял двух других хиппи, и они втроем объезжали психиатрические больницы, пользуясь не только ужасной логистикой советских предприятий, но и тем, что советская психиатрия полагалась в лечении на тяжелые наркотики[912].

Балтийско-московский хиппи Кест так описал свой первый опыт приема димедрола. Друг его друга имел связи в аптеке, где димедрол по определенным дням продавался без рецепта (возможно, по договоренности с теми, кто в этот день там работал). Они с Кестом купили две упаковки (по 10 таблеток) и выпили каждый по одной, запивая газированной водой из автомата[913]. За исключением описания последовавших за этим галлюцинаций, все в его рассказе опять говорит нам о позднем социализме: беспечный или коррумпированный фармацевт, дешевые лекарства и автомат с газированной водой на улице поблизости. Реалии советской жизни придавали потреблению наркотиков своеобразную окраску — или, если говорить откровенно, любовь советских хиппи к изготовляемым промышленным способом лекарствам была в немалой степени результатом состояния позднесоветского общественного здравоохранения.

Система здравоохранения в СССР использовала большое количество лекарств и применяла их в гораздо больших дозах, чем это было принято в Западной Европе. В советских условиях, когда врачам платили вне зависимости от их нагрузки и количества пациентов, допускался отпуск лекарства не по рецепту. Чистый кодеин, который был самым популярным наркотиком в конце 1960‐х, стал рецептурным только в 1968 году, но многие другие препараты, содержащие кодеин, долго еще оставались в свободной продаже[914]. В записке председателя Комитета по наркотикам Министерства здравоохранения Э. Бабаяна, адресованной начальнику Управления по производству синтетических средств А. Натрадзе, говорится, что одной из причин «кодеиномании» 1960‐х было «широкое распространение и доступность кодеина, который выпускается фармацевтической промышленностью в „удобной форме для наркоманов“»[915]. Поскольку обычная доза кодеина в 0,015 г смешивалась с безвредными веществами типа сахара, соды и пр., наркоман мог употребить 40–60 таблеток без каких-либо побочных эффектов. Безусловно, хипповский фольклор считал кодеин безвредным наркотиком, который, правда, лучше было употреблять в сочетании с чем-то еще. Неизвестно, было ли принято к действию предложение автора официальной записки — добавлять в кодеиновые таблетки менее приятные вещества (например, слабительное).