Цветы в зеркале

— Что до меня, — ответила Гуй-чэнь, — то я ничего так не желаю, как иметь побольше подруг-попутчиц, чтобы в дороге было кому позаботиться друг о друге. А раз она сама изъявила желание быть с нами, то, разумеется, мы пригласим ее завтра, когда заедем к ним по пути.

* * *

На следующий день ранним утром подруги покинули гостиницу. До деревни Яньцзяцунь им пришлось ехать пятьдесят ли. Около деревни их уже поджидала прислуга из дома Яней. Цзы-цюн встретила подруг и после взаимных приветствий гости пошли поклониться ее матери.

Отец Цзы-цюн, господин Янь И, в свое время занимал должность командующего войсками округа. Теперь ему почти семьдесят лет, и он находился в отставке. Семью его составляли жена, сын Янь Юн и дочь Цзы-цюн. Янь Юн с детства занимался военным искусством. В этом году он уехал на военные состязания и еще не вернулся. Старик Янь обладал огромным состоянием. Он давно уже находился в отставке, но его по-прежнему волновали государственные дела и он никак не мог смириться с тем, что государь все еще находится в изгнании. В его доме постоянно жили опытные мастера военного искусства, он широко поддерживал знакомства с выдающимися, смелыми людьми своего времени и ждал момента, когда во имя торжества справедливости по всей стране поднимутся добровольцы. Янь И надеялся, что тогда он сможет оказать посильную помощь повстанцам и вместе со всеми постоять за государя.

Когда Янь И узнал, что Цзы-цюн собирается отправиться в столицу вместе с Гуй-чэнь и другими подругами, он очень обрадовался. В особенности же он был доволен, когда узнал, что Гуй-чэнь — это дочь Тан Ао и что среди девиц есть дочка Ло Бинь-вана, — ведь это были отпрыски достойных и преданных Танской династии людей. Янь И дал распоряжение в честь гостей устроить парадный ужин, и весть о том, что барышня Янь собирается в столицу, сразу же разнеслась по округе. К Янь И явились его племянницы — Цзян Ли-лоу и Чжан Фэн-чу. Они пришли просить, чтобы их тоже взяли с собой на экзамены. Цзы-цюн поговорила об этом с Гуй-чэнь, и та охотно согласилась принять и их в компанию. Когда Ли-лоу и Фэн-чу узнали, что девушки берут их с собой, они пришли познакомиться со своими будущими попутчицами. Цзы-цюн велела служанкам расставить столы, и Гуй-чэнь, Вань-жу, Хун-цюй, Цзинь-фэн, Фэн-хуань, Сяо-чунь, Лян-чжэнь, Хун-хун, Тин-тин, Лань-инь, Жо-хуа, Цзы-сяо, Ли-жун, Сыту Ур, Шу-сян, Мо-сян, Сяо-ин, Лань-фан, Хуэй-фан, Цюн-фан, Юэ-фан, Фэн-чу, Ли-лоу и Цзы-цюн сама, все двадцать четыре девицы, заняли места по старшинству. За ужином пили вино и оживленно беседовали. Цзы-цюн при этом проявила исключительную способность поддерживать общий разговор, и за столом было очень весело.

— Мы, можно сказать, сегодня только познакомились с сестрицей Цзы-цюн, — заявила Жо-хуа, — но она уже так покорила нас своей сердечной беседой, что просто искренне сожалеешь о том, что не довелось познакомиться раньше. Да и с остальными тоже не успели еще познакомиться, а уж чувствуем себя как старые друзья. Так и кажется, что все мы в прошлой своей жизни встречались, а? — шутливо закончила Жо-хуа.

— Как же не встречались! — подхватила Сяо-чунь. — Ну, конечно, встречались в преисподней на том свете.

Все рассмеялись этой шутке.

Ужин кончился, когда уже стало темнеть, а подруги все еще сидели и непринужденно беседовали. И вдруг в это время через окно в залу впрыгнула девушка. Она была в короткой шелковой розовой кофте, подбитой ватой, и в розовых же ватных штанах на голове у нее был платок, повязанный узлом на лбу, а на ногах — маленькие, розовые туфельки; стан ее перехватывал шелковый пояс тоже розового цвета. Девушка была чрезвычайно хороша собой, но обнаженный меч, который она крепко сжимала в руках, поверг собравшихся в тревожное недоумение.

— Кто вчера похитил Сун Су? — резким голосом спросила девушка. — Как звать и величать? Пусть покажется!

В ответ на это Цзы-сяо обнажила меч и выступила вперед.

— Я! Янь Цзы-сяо, — заявила она.

Цзы-цюн с мечом в руке тоже вышла вперед.

— Я! Янь Цзы-цюн, — сказала она. — А ты кто? И какое тебе до этого дело?

Девушка в розовом спокойным взглядом смерила обеих с ног до головы: