Цветы в зеркале

— Как-никак, — перебила она ее, — а Сун Су является правнуком основателя династии Тан. И если бы я, например, служила династии Чжоу, то я знала бы только одно: быть преданной делу своего государя и избавлять его от тревоги и забот, и ни до чего другого мне не было бы дела. К счастью я не состою на службе и не получаю государева жалования. А сюда я пришла лишь по просьбе двоюродного брата. Но теперь я знаю, что вы спасли Сун Су, исходя из чувства справедливости и долга, и мне здесь больше нечего делать, остается только проститься с вами. Но вообще мы, вероятно, еще встретимся в столице. С этими словами Цзы-лин поднялась, чтобы откланяться, но Цзы-цюн, которой как хозяйке дома хотелось выказать свое гостеприимство, стала ее удерживать и уговаривать остаться с ними выпить чарку-другую. Гуй-чэнь, Хун-цюй и остальные тоже присоединились к просьбе Цзы-цюн.

Цзы-лин, не желая их обидеть, согласилась остаться.

Янь И, который притаился в соседнем зале и слышал весь разговор, уже заранее велел приготовить все необходимое для угощения. Вновь на столах появились блюда с яствами и чарки для вина.

Гуй-чэнь, Хун-цюй, Цзы-сяо, Цзы-цюн и Цзы-лин сели за один стол.

После нескольких чарок вина Хун-цюй спросила Цзы-лин:

— Вы сказали, что мы встретимся еще в столице. Значит, вы тоже собираетесь туда?

— По правде говоря, — ответила Цзы-лин, — когда-то в детстве я немного занималась стихосложением и искусством чистописания. Недавно я сдала областные экзамены и могла бы поехать в столицу, но так и не собралась — все ждала попутчиц. На этих днях я все-таки, наверно, отправлюсь в дорогу.

— Раз вам не с кем ехать, — сказала Гуй-чэнь, — то почему бы вам не отправиться вместе с нами. Это было бы, пожалуй, удобно во всех отношениях, если вас, конечно, сейчас не удерживают какие-нибудь дела дома.

— Признаться, я тоже подумала об этом, когда узнала, что вы едете в столицу, — сказала Цзы-лин, — но просто не посмела при первой же встрече вам навязываться. Но если вы так любезны, то я могу со спокойной душой вернуться домой и попросить позволения у матери. Чтобы вернуться домой и собраться в путь, мне нужно всего лишь два дня. Так что если бы вы могли задержаться немного, то через два дня я была бы уже здесь.

— Матушка как раз хотела просить всех остаться у нас на несколько дней, — сказала Янь Цзы-цюн. — Поэтому вы спокойно можете отправляться домой и, не торопясь, собраться. Все мы будем ждать вас здесь.

— Это так любезно со стороны матушки вашей, — сказала Гуй-чэнь, — но нас очень много и неудобно доставлять вам столько хлопот. Так что постарайтесь лучше побыстрее вернуться, — продолжала она, обращаясь к Цзы-лин, — чтобы пораньше всем вместе двинуться в путь.

Цзы-лин в знак согласия кивнула головой.

— Да! — спохватилась Цзы-сяо. — А что же вы скажете двоюродному брату, когда вернетесь домой? Надо об этом заранее подумать, чтобы у вас не было неприятностей при объяснении с ним.

— А что он сможет сделать? — ответила Цзы-лин. — Я просто скажу, что искать пропавшего негде, и кончено.

Встав из-за стола, Цзы-лин простилась со всеми, подпрыгнула, взлетела в воздух и исчезла.

Шу-сян, Лань-фан, Сыту Ур и другие, которым никогда не доводилось видеть, чтобы люди могли буквально улетать и прилетать, были поражены способом появления и ухода Цзы-лин.

— Удивительно! — воскликнули они, — вот чудеса-то!

Жо-хуа вспомнила по этому случаю, как в прошлом году таким же необычным путем в окно влетела Цзы-сяо и как босая, разутая Вань-жу от страха не знала, куда спрятаться.

— Я вижу, — сказала среди общего смеха Сяо-чунь, — что сестрице Вань-жу непременно быть когда-нибудь бессмертной.

— Откуда же это видно? — удивилась Лань-инь.

— Раз есть «великий святой с бинтованными ногами», — ответила Сяо-чунь, — то почему же не быть «малой святой с босыми ногами». И это была бы не случайность — в этом только сказалась бы преемственность. Поэтому-то я и говорю, что быть ей бессмертной.

Девицы слушали, смеялись, но не все знали, кто такой «великий святой с бинтованными ногами».

— О «святом с бинтованными ногами» знают только Гуй-чэнь и Жо-хуа. Кроме них, здесь нет никого, кому это было бы известно, — сказала Вань-жу. — Не понимаю поэтому, каким образом и от кого могли бы вы это услышать? — обратилась она к Сяо-чунь.

Но за Сяо-чунь ответила Фэн-хуань:

— Обо всем, что случалось у вас за морем, нам дома в свободное время рассказывал дядя До Цзю гун. Помню, он еще предупреждал нас, что если нам доведется быть в заморских странах, чтобы мы не соблазнялись редкими фруктами, а то, дескать, плохо нам придется: изловят нас да сделают из нас вино.

Слушая ее, Вань-жу не могла без усмешки вспомнить о том, как когда-то после фруктов все они ослабели, вспомнила она и о напудренном и напомаженном юноше.