Цветы в зеркале

— Скажите, уважаемый отец, — обратилась к нему девушка, — не поедете ли вы отсюда через страну Усянь? Когда с дядей Се Чжун-чжаном случилось несчастье, семья его тоже бежала за море. Несколько лет назад дочь Чжун-чжана, Се Хэн-сян, проезжала здесь; подружившись с ней, мы стали назваными сестрами и дали такую клятву перед лицом небесных духов: «Та из нас, которой представится возможность вернуться на родину, обязательно возьмет с собой другую». В прошлом году торговец шелком привез мне письмо от Се Хэн-сян, из которого я узнала, что она переехала в страну Усянь. Я хочу написать ей ответ и очень прошу — захватите его с собой, если вам это будет по пути.

— Усянь как раз лежит на нашем пути, — сказал До Цзю гун. — Почтенный Линь будет там продавать свои товары, так что никакого труда не составит передать ваше письмо.

Ло Хун-цюй пошла писать ответ, а Тан Ао попросил Линь Чжи-яна принести из джонки два слитка серебра, чтобы оставить их Ло Луну на расходы.

Вскоре девушка вернулась с письмом. Взяв его, Тан Ао невольно вздохнул: — Оказывается, и семья брата Чжун-чжана за морем. Если бы в свое время Цзин-е послушался бы старшего брата Сы-вэня{201} и не последовал бы плану Чжун-чжана, то дом Тан давно уже был бы восстановлен, тогда Поднебесная не оставалась бы до сих пор под властью дома Чжоу. Да и нас бы всех не раскидало до свету. Видно, такова уже судьба, ничего не поделаешь!

Начали прощаться. Обменялись напутствиями, пожеланиями счастья, поплакали. Ло Хун-цюй проводила Тан Ао и его спутников за ворота, вернулась в храм и осталась там приносить жертвы душе матери да ухаживать за дедом.

Уже сгустились сумерки, и путники решили возвращаться по прежней дороге.

— Чтоб такая молодая, — сказал До Цзю гун, — не боялась трудностей и опасностей во имя мщения за гибель матери, чтоб была готова до конца быть почтительной внучкой, ухаживая за престарелым дедом, для этого нужно обладать настоящим чувством долга и совсем не думать о себе. Из этого видно, что преданность, почтение к родителям, сдержанность и чувство долга совсем не зависят от возраста. У этой девушки такая твердая воля, что, пожалуй, в этих горах скоро совсем исчезнут тигры.

— Когда я увидел, как тигр терзает этого мертвого зверя «верно», — сказал Линь Чжи-ян, — то вспомнил, как мне говорили, что если тигр или барс сожрут человека, значит тому на роду написано попасть тигру в пасть, а если это судьбой не предназначено, то даже, столкнувшись нос к носу с хищником, он уцелеет. Как, по-вашему, Цзю гун, правда это?

До Цзю гун покачал головой: — Да разве тигр или барс посмеют съесть человека! Таких предопределений судьбы и быть не может. Когда-то я встретил одного почтенного старца, так вот он очень хорошо сказал по этому поводу: «Тигр и барс никогда не посмеют есть человека; больше того — они смертельно боятся людей; они едят только животных, а уж если случится, что съедят человека, значит этот человек близок к животному, и когда он им встретится, то тигр или барс даже не знают, что это человек, принимают его за животное, поэтому и поедают его». Человек отличается от животного тем, что на макушке у него есть невидимое сияние, а у животного нет. И даже если у таких животных, как это «верно», и есть крохотное сияние, то это ведь крайне редкий случай. А вот у человека, если только он не потерял совесть, обязательно есть сияние на макушке, и хищник, увидев его, убегает подальше. Но если человек потерял совесть, совершил преступление или злое дело, то сияние исчезает, и тогда тигр или барс не видят между таким человеком и животным никакой разницы и сейчас же съедают его. Что же касается величины этого сияния, то оно зависит от того, что преобладает в человеке: добро или зло. Если человек хороший и в нем нет зла, то, конечно, сияние у него достигает нескольких чжан, и не только тигры или барсы, но даже все злые духи и те, увидев его, убегают. Или вот, к примеру, этот «верно», он всем сердцем стремился вернуть к жизни мертвого товарища, сторожил его и оплакивал. Судя по его поведению, сердце его полно благородного чувства, несмотря на его звериное обличье, как говорится, «обличье зверя, а сердце человека». Так разве над головой у него нет сияния? Если даже он встретится с тигром, тот его не тронет. Увидев «обличье зверя с человечьим сердцем», тигр не посмеет на него напасть, а вот увидев «обличье человека с сердцем зверя», конечно, набросится на него. Люди, которые представляют себе, что тигры и барсы якобы губят людей, не понимают этого.

Тан Ао утвердительно кивнул головой: — Ваши, Цзю гун, слова, поистине, могут обратить сердца людей к добру и предостеречь их от зла.

— У меня был родственник, — сказал Линь Чжи-ян, — очень хороший человек; он всегда постился и читал молитвы. Но как-то раз он пошел с приятелем на гору, чтобы принести там жертву, и его съел тигр. Разве может человек, совершающий столь добрые дела, не иметь сияния?