Цветы жизни (СИ)

Его сморщенный лоб покрыла испарина, и я чуть выпрямился, сидя на месте, втянув носом воздух новой жизни. Жизни без постоянных сомнений в себе, или в чьей-то правде. Довольно метаний! Правды каждого из них, Сноука и Люка, не более чем грани истины. И я отказываюсь быть всевидящим источником, как и местом стока их света и нечистот. Я хочу смотреть на этот мир без боли, и Люк, понимает он это сейчас или нет, даёт мне это. При условии, что он отступает, конечно.

— А если завтра меня не станет? — что-то упорно проверял он, хотя я ясно видел, что он и сам чует — этот бой им проигран.

— День-другой погрущу и забуду, — запросто выдал я, ни в одном оттенке своей интонации не фальшивя и не бравируя.

— И тебе нечего будет вспомнить?

— Я вспомню о тебе, как о добром человеке. И если ты исполнишь мою волю, пущу слезу на прощанье.

— Добром? — уточнил он.

— Конечно. Твоя порядочность не стоит преградой между нами. Суть в том, что ты, сколько ни тянулся своей добротой к той, что видел во мне, так и остался один на один со своей правдой. С ней я и хочу, чтобы ты жил. Вдали от меня. Тебе ведь не привыкать в конце концов, — здесь я мог бы и закончить и выйти из схватки победителем, но чёрт меня дёрнул, что я не смог вовремя заткнуться! — Сколько денег на перелёты и сколько дней из драгоценных отпусков ты потратил на визиты ко мне? Начни уже экономить своё время и уходящее здоровье. Хотя бы для своих учеников… Для Рей.

— А что на счёт неё? — не унимался утопающий, вспомнив о больной точке своего противника. — Об её успехах и неудачах ты тоже ничего не желаешь слышать?

Я почти ляпнул плохо выдуманную глупость, но слово о Рей всё ещё воздействовало на меня, подобно удару ниже пояса, и я смолчал.

— Вот оно, — протянул дядя, вглядываясь в моё угрюмое лицо. — Я, возможно, и смогу не приезжать и не видеть тебя, Кайло, — впервые Люк назвал меня по этому имени, тут же дезориентировав мысли. — Но сможешь ли ты жить в безвестности, как там твоя Рей?

Я унял в себе ребяческий порыв поспорить, что она не моя, да и вообще ничья.

— Считаешь, я сам захочу новой встречи с тобой? Из-за неё?

— А зачем, если не ради неё ты говоришь мне всё это?

Люк смотрел на меня своими обыкновенным всезнающим прищуром. Настоящий смысл его слов дошёл до меня не сразу.

— Она здесь не при чём, — бросил я.

— Как-то не больно уверено сказано, — усмехнулся Люк, отчего льда в моих глазах прибавилось. А вот правды — нет.

— Это только между мной и тобой, не приплетай сюда Рей. Я устал от тебя и прошу свалить и забыть обо мне по-хорошему! — принялся я рычать, видя, что рык мой для Люка подобен пробному рёву котёнка.

— Ты не сильно меняешься, Бен. Тебя по-прежнему легко вывести из себя.

— Можешь упоминать её имя сколько угодно раз в разговоре — тебе это погоду не сделает.

— Уже сделало.

— Каким образом?

— Теперь я лучше понимаю, что к чему. Ты всё ещё её герой, пусть она и не знает о твоих геройствах.

Я рассмеялся, но слова Люка быстро подыстёрли улыбку на моём лице.

— Я знаю, чем ты сейчас занимаешься… Считаешь, что отталкиваешь от себя спасательную шлюпку, отправляя нас с Рей, сидящих в ней, в счастливое плаванье навстречу солнцу, а сам остаёшься стоять на берегу, — закончил он без грамма вопроса в тоне.

Я споткнулся мыслями на этом образе, а потом в нём увязли и чувства. Через миг я опустил своё ледяное оружие себе на руки, заканчивая этот бой ничьей, в шаге от победы.

— Сноук никогда не вытравит это из тебя.

— Что именно?

Люк улыбнулся мне родной, тёплой, отеческой улыбкой, что так шла ему, и придавил напоследок:

— Ты тот, кто защищает. Роль нападающего тебе не просто не к лицу — ты с ней не справляешься.

Слова в любой другой день могли бы превратить лёд в моих глазах в воду, но не тут-то было! Признаю, противник задел меня так, как сам и не подозревал. На одну ужасную секунду я даже захотел поделить с ним планами на ближайшее будущее. Сказать, что, вероятно, не стоит ждать меня на свободе через полтора года, а может сложиться и так, что вообще когда-либо… Сказать…

И последнее, что было у меня на уме, я, не сдержавшись, озвучил:

— Не моя роль? — оскалился я, отчего линия шрама на щеке искривилась недобрым предзнаменованием. — Увидим, Люк. Увидим.

— Что ты задумал, Бен?

Тогда я, разумеется, ничего не ответил. О том, что я задумал, Люк узнал задним числом, уже будучи в своей островной, пышущей синевой и зеленью глухомани. Хотя «задумал» тут не вполне подходящее слово. Задумал-то всё Сноук, дав мне задание разобраться с неугодным ему выродком. Что сделал я, так это исполнил его, пять раз ударив заточкой, зажатой в кулаке, бок безоружного врага, стоящего в своей кабине в душевой. Я даже не расспрашивал Сноука, где, как и когда тот перешёл ему дорогу. Я, конечно, подозревал, что в этом кроется некий тест на лояльность, но Сноук смотрел тогда на меня с небывалым спокойствием — человек, лишённый сомнений, он завораживал меня своей силой и уверенностью как никто и никогда! — что я впитал в себя его доверие, оказанное мне, не пачкая его своим никчёмным любопытством.