Цыганка. Кровавая невеста

— Денег у меня достаточно, не переживайте! — смеясь, произнесла она. — Боюсь, причина слишком банальна: лежащие в чемодане вещи мнутся, а заставить кого-нибудь гладить одежду в пять утра, чтобы отправиться на желанную встречу с красивым мужчиной — настоящая проблема! Пришлось надеть вчерашний наряд. Но белье на мне свежее! — прошептала она таинственно. Сердце Елизарова затрепетало. Ему захотелось сгрести эту остроумную выдумщицу в охапку и унести в свою спальню. Как интеллигентный человек, он не мог себе позволь столь варварскую выходку, поэтому культурно предложил показать святая святых — место, где он коротает ночи.

«Еще одна пошлятина! — размышлял писатель, готовя завтрак. — Самый избитый прием накормить свою женщину блинами или яичницей, после того, как ты с ней занялся бурным сексом». Во всей этой истории со жгучей Кармен его на самом деле смущал только один момент: как на это отреагирует Василий, учитывая, что роман Святослава с его супругой и по сей день поминается всуе.

Вошла Кармен. Она окуталась простыней и выглядела, как греческая богиня. Молодая женщина поправила растрепанные волосы и вдохнула аромат, издаваемый пекущимися блинами.

— Это волшебно! — произнесла она нараспев. — Мне никто никогда не стряпал… что сейчас? Уже не обед… но пока не ужин…

— Полдник, — утвердительно произнес Святослав, поставив тарелку на стол, на котором уже была сметана, варенье, мед, кленовый сироп, сахарная пудра и корица. — Не знал, что ты выберешь, — прокомментировал он щедрый выбор «приправ» для горячих блинов.

— Я выберу тебя, — мягко произнесла женщина и обняла повара сзади. Для него это был самый сокровенный вариант выражения эмоций. Именно так он представлял идеальное утро: тело нимфы касается его обнаженного торса, две ручки смыкаются на торсе. Чувство, вызывающее трепет!

— Чем займемся? — двусмысленно уточнила Кармен, довольно разжевывая вкусный блинчик.

— Я хочу тебе кое-что показать, — задумчиво произнес Елизаров.

К усадьбе их вез тот же таксист, что и в ночь, когда Елизаров договорился о покупке недвижимости с художником. Шофер встретил писателя как самого близкого родственника и долго расспрашивал о здоровье.

— Я так плохо выгляжу? — уточнил тихо Святослав у прижавшейся к нему Кармен. — Слишком много вопросов о моем организме!

— Дежурное любопытство — коммерческая подоплека, — пожав плечами, ответила женщина.

Отказавшись надевать «вчерашнее» платье и не желая брести в гостиницу за чистыми вещами, она выпросила у него одежду. Кармен облачилась в елизаровские шорты и футболку. Одеяние было ей велико, она напоминала модного рэпера и изобразила несколько «коронных» движений, чем насмешила мужчину до слез.

— Бичоныш, — ласково произнес он перед выходом. Чтобы не залазить на каблуки, женщина оседлала писателя, вскарабкавшись ему на спину, и он даже не сопротивлялся.

— А если у подъезда будут журналисты, поджидающие знаменитого писателя? — спросила она с хитрецой.

— Тогда я сброшу тебя в кусты и пройду к такси, как ни в чем не бывало!

Кармен не ведала, куда ее везут. Она просто дремала, припав к мужественному писательскому плечу. Наконец, автомобиль оказался у ворот. Елизаров поспешно выскочил из машины, чтобы освободить въезд. Кармен вдруг стала беспокойной и немного нервной. Она прилипла к боковому стеклу и внимательно уставилась на усадьбу.

— Ты говорила, что я прячу индивидуальность в «хай-теке», — произнес Святослав с пафосом, когда мотор заглох, а вместе с ним и любопытный водитель, болтающий без умолку. — Я хочу тебя познакомить с собой! Вот что я думаю…

Она его не слушала. Молодая женщина заворожено смотрела на здание усадьбы, после чего поспешно выскочила из машины и босиком поплелась к крыльцу.

— Можете не волноваться, Святослав, я деньги вперед не требую, — услужливо пропел водитель перед тем, как пассажирская дверь захлопнулась.

— Здесь большая площадь? — поинтересовалась Кармен, не глядя на писателя. Все ее внимание было приковано к поместью, словно оно заворожило ее, похитило мысли и внимание. Елизаров признался, что не уточнял, какой метраж в его собственности, но то, что в обозрении, — точно принадлежало ему. Мужчина открыл замок и распахнул дверь. Кармен не решалась войти вовнутрь.

— Что с тобой? Ты будто напугана, — осторожно произнес Святослав, рассматривая побледневшее лицо любимой женщины.

— Это похмелье. Восприятие и чувства утрируются, — произнесла она как-то плоско, при этом дежурно растянула губы в улыбку.

— Восприятие и чувства утрируются? — вторил мужчина с подтекстом. — Тогда давай найдем укромное местечко в доме и повторим наш утренний променад?

Кармен одарила Елизарова холодным пронзительным взглядом и, ничего не ответив, вошла в дом. Она бродила больше часа по комнатам. Что-то шептала, трогала стены. Писателю была не понятна ее резкая смена настроения. Он терпеливо ждал ее возле камина в гостиной, чтобы получить ряд разъяснений. Когда она появилась и объявила о готовности вернуться в гостиницу, писатель предложил не торопиться и попросил оглянуться.