Цыганка. Кровавая невеста

Трубку не брал и Василий. Он по какой-то причине игнорировал своего друга, что казалось более чем подозрительным. Чтобы разобраться с ситуацией и убедить себя, что невнимание босса не паранойя, Елизаров придумал план действий и направился в любимый издателем ресторан с блатным названием «Мурка», которое никак не вязалось с внутренним убранством и кухней заведения, Василий в нем регулярно обедал. Следопыту повезло с первой попытки — завсегдатай был там. Перед гурманом не только в буквах, но и в еде, стояла здоровенная тарелка с еще дымящимся жареным мясом, он с вожделением наклонился над ней, как вдруг увидел вызов и так сморщился, словно звонила нелюбимая теща или бывшая любовница, выпрашивающая денег на содержание неожиданно появившегося отпрыска. Святослав холодно наблюдал за приятелем, который так и не потрудился взять трубку. Когда звук мобильного смолк, Василий готов был приступить к трапезе, но словно черт из коробочки перед его столиком вырос Елизаров, напрочь испортив любителю поварских изысков аппетит.

— Если гора не идет к Магомеду, то… Ты прячешься от меня, Василий? — уточнил мужчина, бесцеремонно усевшись напротив трескающего от лоска и самодовольства издателя.

— Прятаться и не брать трубку — разные вещи, друг мой, — произнес тот, натянуто улыбаясь. — Какой у тебя вопрос, Елизаров? Задай его и иди с Богом подальше с глаз моих! — при этих словах Василий отстранился, откинувшись на спинку изящного стула, предварительно сложив позолоченные нож и вилку на край тарелки. Он смотрел на автора, не скрывая презрения.

— Что происходит? Удостоишь ответа? — спокойно уточнил Святослав.

— Ничего не происходит. В том-то и дело. Твоя творческая жизнь на паузе. Я посчитал, что тебе пора отдохнуть!

— Но почему? Я полон сил…

— Это тебе так кажется. А у меня другое мнение.

К Святославу спешил официант, и уже издали он склонился с почтением, вытянув вперед руку с меню, но Василий грубо развернул его, сказав, что его друг уходит.

— Я не уйду, Василий, пока мы не расставим все точки над «и», — вкрадчиво произнес писательский голос, и он громко крикнул в спину сотрудника ресторана. — Кофе, пожалуйста.

Издатель продолжительное время молча пронзительно смотрел на Елизарова, затем со вздохом, преисполненным трагизма, переключил свое внимание на остывшее мясо. Его собеседник терпеливо ждал, пока мужчина отыграет пантомиму сожаления, что еда и желудок так и не воссоединились. Принесли кофе, забрали тарелку с нетронутым продуктом, долго при этом выясняя у постоянного гостя, что не так с заказанным блюдом. На столе стоял бокал с коньяком, который Василий поспешно осушил и, сделав многозначительную паузу, он, наконец, произнес:

— Ты веришь, что для каждого мужчины есть только одна идеальная женщина?

Святослав усмехнулся, приняв эту догму приятеля за шутку, но увидев абсолютно серьезный взгляд, лишь небрежно пожал плечами вместо ответа.

— Мы так часто ошибаемся! — продолжил Василий не спеша. — Потому что мы всего лишь люди и нам свойственно ошибаться! Промахиваются даже святые, а потом залатывают бреши до самой смерти. Олька… Она была сногсшибательной девчонкой! Ее хотели все, а имели те, кого она считала достойным впустить в свою постель. Я не был среди тех, на кого пал ее взор, но поставил себе цель, что добьюсь того, что эта женщина будет принадлежать мне одному. Чтобы переквалифицировать публичные дом в богадельню нужны колоссальные силы! Скатиться с горы просто, а вот подняться… Она вышла за меня замуж, и все время шептала: я самая счастливая женщина на свете. Моя жена была стимулом к достижению самых невероятных, недостижимых целей! Когда-то у меня не было ничего! Кто я? Парень из рабоче-крестьянской семьи. Всю жизнь мне говорили «нет» и «не сейчас», потому что я был как мусор — побочный эффект общества. Но потом все изменилась, потому что когда тебя дома ждет королева, ты обязан рано или поздно вернуться королем!

— Это все?! — вздернув брови, уточнил писатель, не понимая, к чему была произнесена столь трогательная и весьма личная речь.

— Что ж ты так не уважаешь говорящего? Я тебе, можно сказать, душу на стол выкладываю, а ты в нее сморкаешься! Это присказка, мой друг, а сказка — она впереди! Тебе пока этого не понять, но по истечении определенного количества времени отношения супругов немного изнашиваются. Это вовсе не значит, что они не пригодны к дальнейшему использованию! Просто наступает ответственный момент, когда нужно что-то с этим сделать: подреставрировать-подлатать или отправить в утиль, если восстанавливать совсем нечего… Это опасный период, когда можно потерять контроль и все потерять! Не знаю, каким образом — провидение это или оплошность, но ты втиснулся в мою зону комфорта и разрушил все, что я с таким трудом создавал долгие годы. Лишил меня смысла жизни! Одним махом…

— Если ты про наш роман с Ольгой, то я много раз говорил, что…