Цыганочка без выхода

Моя нетрезвая подружка широким жестом, явно подсмотренным у бульдозера, сгребла в могучую кучку на краю стола все ненужное: пустые тарелки из-под мясной нарезки и сыра, плетенку с мечтой Буратино — тремя корочками хлеба, банановую кожуру и конфетные фантики. Стаканы с толстым дном и квадратную бутылку бульдозер не тронул, и я поняла, что в категорию «ненужное» они пока не попадают.

Чего я не поняла, так это прозвучавших загадочных слов, поэтому переспросила:

— Штыскзл? — получилось, кажется, на том же инопланетном языке.

Ирка внимательно посмотрела на меня, моргнула:

— М-мент! — и по кривой переместилась от стола к плите.

— Где мент? Какой мент? — заинтересовался мой внутренний голос.

Он с нами не пил, а потому сохранил относительное здравомыслие.

Я потянулась, отогнула занавеску на окне и некоторое время пытливо всматривалась в ночь.

Она была лунной и звездной, но все до единой звездочки сверкали на небе, а не на чьих-то погонах.

— Момент! — повторила подружка, возвращаясь к столу с курящимися паром кружками.

Судя по запаху, в них был дико крепкий кофе, и Ирка уже успела его глотнуть, потому как ее дикция заметно улучшилась:

— Смотри, что получается! — Она протянула мне одну кружку, а вторую поставила на стол так, что емкость с кофе, два стакана для виски и початая бутылка образовали углы пустого квадрата.

В центр квадрата Ирка поместила конфету-трюфель:

— Я закосила под Мордюкову, потому что некто Тарантино написал в комментариях, что в этом образе я буду востребована как актриса.

Я кивнула.

Ирка поставила рядом с первым трюфелем второй:

— А Стелла Звездная, которая на самом деле Ольга Гусева, приперлась на мою страничку, увидела этот коммент и тоже закосила под Мордюкову.

Я снова кивнула.

— Сразу после этого Тарантино дал задний ход и заявил, что Мордюкова из меня так себе, видал он и получше.

— Видимо, Стелла Гусева ему понравилась больше, — рассудила я.

— Именно! — Ирка назидательно подняла палец, зачем-то осмотрела его со всех сторон и пробормотала: — Пора на маникюр…

— Не отвлекайся, — попросила я. — Что ты хотела сказать про Стеллу?

— Что она была бессовестная дрянь, которая не постеснялась увести мою роль!

— Эй, о покойнице нужно говорить только хорошее!

— Не вижу ничего хорошего! Хотя нет… Хорошо, что Тарантино выбрал не меня, а ее. — Ирка снова взяла трюфель, олицетворяющий Гусеву-Звездную.

— Почему?

— Потому что ее и убили! — Подружка быстро развернула и демонстративно слопала конфету.

Я побарабанила пальцами по столу, не решаясь сцапать оставшийся трюфель, потому как было бы некрасиво сожрать кондитерского аватара лучшей подруги.

— То есть ты предполагаешь, что ее убили из-за образовавшегося сходства с молодой Мордюковой?

— Маньяк! — напомнила подружка. — Ты не забыла о нем? Думаю, в другом районе мордюковистая Гусева была бы в полной безопасности, но где-то здесь, возле Городского Сада, обитает маньяк, убивающий баб как раз такого типажа.

— Интересно было бы узнать, как эта Гусева попала в поле зрения того маньяка, — задумалась я. — Она жила тут, поблизости? Или приехала к кому-то, например, в гости? Мы с тобой подумали, что она среди ночи вышла к такси, чтобы ехать на работу в клуб, но ведь «Птичка певчая» открывается в двадцать ноль-ноль. Если бы Гусева той ночью работала, она была бы на посту у микрофона еще с вечера! С другой стороны, если она не собиралась в клуб, то зачем взяла с собой парик? Где он был ей нужен, если не в клубе?

Ирка поперхнулась кофе.

— Что? Постучать по спине? — участливо предложила я.

— Я сама! — И подружка действительно постучала, но не по спине, а по лбу. — Вот я тупица! Только сейчас поняла: она ходила на просмотр! Понимаешь? Меня Тарантино отшил по скайпу, а с Гусевой встретился лично! Тогда все складывается! Актриска приехала к режиссеру, показалась ему во всей своей мордюковости, а потом сняла парик и вышла из дома уже в своем нормальном виде, блондинкой!

— Но ведь маньяк охотится на чернявых, — напомнила я.

— Значит, он увидел Гусеву чернявой! Еще тогда, когда она только заходила в дом, потому что наверняка претендентка на роль явилась на просмотр во всей красе, сразу уже в гриме и парике, лично я на ее месте поступила бы именно так!

— Или же он увидел Гусеву в черном парике во время просмотра, — медленно проговорила я и воззрилась на Ирку выразительно округленными глазами. — Понимаешь, к чему я?

— Э-э-э… К тому, что режиссер — и есть маньяк?

— Тоже вариант, — секунду подумав, согласилась я. — Но я вообще-то имела в виду другое. Что, если маньяк увидел жертву, заглянув с улицы в окно?

— В прыжке? Или он трехметрового роста, как йети? — довольно ехидно вопросила подружка. — В вашем районе все дома старые, сталинские, у них довольно высокий цоколь, так что походя заглянуть с улицы в окно невозможно.

— А если встать на стульчик? — спросила я тихо и похолодела.

Я ведь уже думала о том, что бабушки — люди опасные, но чтобы вот настолько…

— Ты побледнела, как Пьеро, — заметила Ирка. — В чем дело, Холмс, говори?