Туарег 2

– Как ты можешь говорить с такой хладнокровностью?

– Не считай меня монстром. Просто я давно уже нарастил панцирь. – Ив Клос вздохнул. – Шесть жизней… Сейчас скажу «подумаешь», и ты забьешь меня камнями. Но я тут подумал… За три неполных дня мы перебросим тонны грузов, потратив на это миллионы. На эти деньги мы могли бы спасти десятки тысяч детей со вздувшимися от голода животами. Но нет, мы спасаем зажравшихся участников ралли. От кого? Раньше они разбивались в Нигере, теперь будут разбиваться в Ливии. Не шестеро, а… я не знаю сколько. Поразмышляй над тем, что я сказал, и не принимай близко к сердцу, если твоя миссия сорвется. – Уходя, он оглянулся и добавил: – Да, чуть не забыл самое главное! В качестве выкупа пообещай этому туарегу миллион. Ну и светит приличная сумма, если добьешься освобождения заложников.

Нене Дюпре уселся на свое любимое место – подножку вертолета – и стал наблюдать за суетой в лагере. Гонщики, механики, подсобный персонал готовились к переброске. Первый самолет должен был прилететь утром. Никому и в голову не приходило, из-за чего все так резко изменилось. Где они, те самые страшные террористы? Имя Гаселя Сайяха никому ничего не говорило, про заложников знали не все, да и гонщиков по большому счету интересовали только собственные проблемы.

Он попытался представить, какие мрачные мысли сейчас одолевают несчастных пленников. Люди так устроены, что до последнего будут надеяться на освобождение. А теперь получается, что их судьба зависит от него – стороннего человека, который понятия не имеет, что надо предпринять.

Ответственность, неожиданно свалившаяся на него, угнетала. Нене был убежден, что, как он ни напрягался бы, ничего достойного придумать не сможет. «С одной стороны – неуступчивый туарег, с другой – организаторы, отмахнувшиеся от проблемы… А в центре – я. Хорошенькое дело!» – подумал он. Ив Клос мог бы и не разводить словеса, он и сам знал, что никакой опыт ему не поможет, потому что ситуация была хуже некуда. Такое можно увидеть только в кино, но он не Рэмбо, чтобы одним махом разрубить все узлы.

Нене переключился мыслями на Клоса. Его приятель сильно изменился за последние дни. Они знали друг друга давно, не то чтобы дружили, но, по крайней мере, были в одной связке, а бывало, даже делили одну женщину на двоих. Клос был легким человеком, с ним приятно было общаться, и эта легкость в общении помогала ему решать рабочие дела… Так-то так, но все внимание Клоса было сосредоточено исключительно на гонках, ничего больше его не интересовало.

Вспомнилось вдруг, как он и другие вертолетчики отчаянно пытались спасти людей во время страшного наводнения в Мозамбике. Циклон принес катастрофические разрушения, и почти вся территория республики превратилась в грязное море. Перед глазами до сих пор стояло: падающие в воду женщины и дети, у которых больше не было сил отсиживаться в кронах деревьев. Вертолеты были арендованы у некоей южноафриканской компании по возмутительной цене – три тысячи долларов в час. Это очень, очень много, и невозможно было не думать о том, что кто-то делает деньги на несчастье. Почти две недели они провели в воздухе, вылавливая из воды пострадавших, вывозя больных и раненых из госпиталей. Значительно позже, когда жертвы наводнения уже исчислялись тысячами, начала поступать помощь от разных стран мира. А ведь ралли уже существовало, и оргкомитет располагал большими возможностями. Те же самые тяжелые транспортники могли бы доставить столь нужные маленькие юркие вертолеты из центра Европы в Африку практически за сутки. Иву Клосу достаточно было сделать несколько телефонных звонков, и жизни многих были бы спасены, но француз остался в стороне, ведь это было вне сферы его забот. А может, и нет, ведь над ним тоже есть начальство… Дюпре хотелось оправдать приятеля, но не получалось. Похоже, сверхдостаток превратился для Клоса в главное, а все остальное было отодвинуто на второй план. Впрочем, ничего удивительного, многие живут так. Подмена ценностей произошла не вчера, и те, в ком еще теплится совесть, кто в своих поступках руководствуется чувством справедливости, воспринимаются в обществе как чудаки. Или как чужаки, от которых нужно избавляться. Тот же Гасель Сайях – он и чудак и чужак в одном флаконе. Этот Сайях мешает Иву Клосу, мешает не как человек, но как проблема, которую нельзя разрешить с помощью денег. Других подходов он не знает, поэтому и поручил заняться Сайяхом и заложниками вертолетчику. Смешно! Вертолетчику, задача которого – перевозить людей и грузы, следить за трассой с воздуха.

При всех этих здравых и горьких мыслях Нене Дюпре не хотелось оказаться в шкуре Ива Клоса, который сейчас конечно же трясется за свое будущее, тесно связанное с ралли. Но и из своей шкуры ему хотелось выпрыгнуть, и лучше бы не знать ничего про этого слишком правильного туарега, возжелавшего отомстить европейцу по древним законам.

Когда лучи солнца ударили прямо ему в лицо, Нене открыл глаза и, протянув руку, нащупал крышку маленького холодильника. Поднял ее и достал банку пива.