Туда, где кончается Лес

В кои-то веки он был одет не в один из своих цветастых и обжигающих глаза дорожных костюмов с жемчужными нитями, золотыми кольцами, перьями и чулками с поясом да подвязками.

На нем были идеально сочетавшиеся с цветом роскошных волос персиковые шемиза и удлиненные панталоны.

Он качался на качели, и вода да кружева его шемизы поднимались высокими волнами.

А на Альвегесе, младшем принце, о котором я почти ничего не знаю,

Так как вся королевская конница и вся королевская рать охраняют его,

Имеющего следы тяжелой болезни в виде порыжевших волос,

От посторонних взглядов,

Были салатового цвета рубашка и панталоны с завязками-бантиками.

Большая ива цвета кислой меди склонила ветви свои к стеклянной крыше беседки,

Где дрожащие и бледные руки Розмари высекали капли огня из точильного камня.

В роду у меня, наверное, были шаловливые сороки,

Потому что меня привлек инкрустированный перламутром и бирюзой клинок,

И я почувствовал,

Что во мне достаточно проворства и хитрости,

Чтобы его увести прямо из-под носа оруженосца.

Шпорами, как птичьими задними пальцами, впиваясь во влажную и мшистую кору дерева,

Я забрался на самую верхушку ивы,

С которой были видны все богатства плодородной земли целебных трав, причудливых цветов и освежающих водопадов,

Сел на свою шляпу

И скатился к самому навесу беседки,

Глотая холодящий щеки воздух.

Розмари с ранних лет приучен держать голову очень низко,

А потому меня он даже не увидел.

Взгляд его был прикован к блестящему щиту, который он натирал,

И даже упавшая в беседку тень не смутила его.

Ну и дела!

Я сделал шаг ближе к Розмари, склонившемуся над щитом в аканте и изумрудах,

Я уже подходил к нему,

Как вдруг обнаружил,

Что острая шпора вонзилась в стекло навеса!

Тысяча проклятых гребней плакальщиц! Черт побери! Я застрял!

Надеясь, что меня никто не заметит,

Проклиная тот вечер,

Когда вместо сапожника я обратился к подковавшему мои сапоги конюху,

Поскольку так было дешевле,

Я распрямился и покрутил каблуком, вынимая шпору из стекла.

Трещинки, как корни цветов, линии плюща или молодые побеги дерева,

Помчались по всей крыше беседки.

Со звоном врезающихся в землю молний

Осыпались холодным зеленым дождем стекла,

А с ними в самый центр,

Чудом не задев Розмари,

На горы и сугробы искусственного льда

Упал и я!

Оруженосец вскочил, вооружаясь коротким мечом,

Но скользкий пол подвел его:

Он рухнул в воду из арки с острыми шипами разбитых стенок,

Рухнул вместе с осколками стекла, летевшими ко дну озера,

Чтобы там стать красивыми шероховатыми камушками,

Ограненными подводными течениями.