Туда, где растет амарант

И люди, которые плывут туда, такие же, как и здесь. Они живут так, как привыкли, и привыкли считать себя правыми. А жизнь — такая сложная и простая одновременно. Кажется, нужно столько мудрости, чтобы хоть как-то разобраться в ней. А однажды... ты понимаешь, что все просто. А потом — ты снова глуп и не знаешь ничего.

Снасти «Маргари» поскрипывали успокаивающе. Как гриф гитары папы Мигеля. Когда он настраивал струны у костра, пока мама Карла, несмотря на сопротивление, пыталась таки укутать Кри. И костер трещал.

Да, вот так смеется Энрике. И говорит, что она умеет приносить счастье. Умеет! Наконец у нее хоть что-то получилось...

Кри опустилась на доски трюма и решила уснуть, ведь никто точно не знает, что принесет завтра. Да и стоит ли знать?

— Юнга, — в ее дрему пробрались беспардонно, дергая за плечо, еще пытающееся напоминать о первом ранении на «Маргари». — Пора обедать.

Кристина вскочила и села, оглядываясь по сторонам. Что происходит, где и как — она не вполне могла сразу вспомнить.

Капитан Энрике, присевший напротив на корточках, усмехнулся и взъерошил ее волосы. Кри возмущенно засопела и схватилась за свою шевелюру оборонительно.

Капитан Энрике лишь поднял брови.

— Не порть прическу, — пробубнила Кри недовольно. Постепенно вспоминая, что сейчас она в трюме «Маргари», и неизвестно, доберется ли Венто вовремя в Лагос, следовательно, жизни ее, Энрике, да и Летиции висят на волоске.

— Она у тебя есть? — позволил себе усомниться Энрике.

Шутит? Энрике — шутит? Кри воззрилась на него в изумлении.

— Что?

— Ты...вы... шутите?

— Я тебе уже давно не капитан. Говори «ты», тебе же так явно легче, — пожал плечами Энрике. — Давай-ка есть.

И он указал на кувшин с водой и треснутую миску с двумя большими сухарями.

Только теперь Кристина заметила, что при пробуждении с ее плеч спала старая дерюга. Вот почему она согрелась и в конце концов смогла уснуть ночью. Энрике?.. Она подняла глаза.

Капитан с аппетитом вгрызался в сухарь. Такой же непроницаемый, как и всегда. Разве что... на его губах продолжала блуждать тень улыбки. Слабая: ее хватало лишь на то, чтобы озарить небритое и уставшее лицо неким внутренним светом так, что оно выглядело в сто раз лучше обычного.

О сухарь можно было сломать зубы. И пахло от него сыростью, даром, что сухой. Кристина отложила его в миску с осторожной брезгливостью. В ответ на взгляд Энрике пояснила:

— Не хочу есть.

Энрике покачал головой, взял сухарь и подал Кристине настойчиво:

— Чтобы жить, нужно есть, юнга. Не вредничай.

— Я не... вредничаю... Просто...

— Просто что?

Хрумкал Энрике тихо, но все же хрумкал. Что делало его еще более человеком.

— Разве вы... ты не боишься, что будет потом?

— Я тебе уже сказал вчера, Кри. Страх — не повод дрожать.

— Но ты не все знаешь! — возразила Кристина горячо, сжимая сухарь пальцами так сильно, что корочка надломилась и отпала. — Мы идем в Лагос... Венто обещал, что доберется туда. Но если его не будет... Треска и Сальный мне больше не станут верить. И нас всех.... — она умолкла.

— Тогда и решим, что делать, — снова пожал плечами Энрике. И опрокинул глоток из кувшина. Должно быть, он вспомнил свою жизнь до капитанства.

Кри подобрала упавшую корку и засунула в рот, почти как канонир Пабло — трубку. Она думала. Ни о чем. И обо всем сразу.

А над головами их, над люком, над палубой покореженной «Маргари» реяли, пронзительно крича, чайки. И вдруг загремела якорная цепь. Судно дрогнуло.

Энрике повернул голову, перестав жевать.

— Это не Лагос, — прокомментировал он с набитым ртом. С набитым ртом!

А Кри вскочила на ноги, но острая боль в ступнях заставила ее упасть обратно. Кувшин с треском раскололся, и вода растеклась лужицей под ноги капитана.

— Не Лагос, — выдохнула Кри.

Капитан Энрике встал и подошел к мачте неспешно. Перекидывая остатки сухаря от щеки к щеке. Солнечный луч упал на его лицо. Еще более уставшее и заросшее. И уже совсем почти не капитанское. Затем обернулся к Кри и согласился, сверля ее взглядом:

— Не Лагос. А теперь, Кри... пора тебе все рассказать.

Кристина съежилась и отползла в угол. Не то, чтобы она не видела Энрике таким суровым... Он бывал и еще хуже. Но тогда... ей было чем бороться — искренностью, правдой, жизнью. А сейчас он требовал рассказать собственными устами, как она предала его, и тем самым предать Венто. Сейчас он требовал выбрать сторону, и то, что она бы выбрала, решило бы все.

Капитан Энрике об этом не знал. Он просто стоял над перепуганным юнгой непоколебимой скалой, поставив руки в боки, и ждал ответа. Прекрасно зная, что дождется.

Кри не говорила ничего. И только в испуге смотрела на капитана снизу вверх. Больше всего хотелось сейчас оказаться в «Горизонте». Хотя и акулья пасть сейчас казалась желаннее вот этого момента.

«Маргари» дрогнула еще раз, отпуская якорь на дно. Энрике закачался, а Кристина зажмурилась. Но капитан не упал. И не исчез.

— Кри, я жду ответа, — повторил Энрике железным тоном.

— Ты... вы... не задали вопроса... — промямлила Кристина, цепляясь за соломинку.

— Что ты делаешь в Гибралтаре?

— Я... меня нет в Гибралтаре...