Тульские метки

В голосе такое улавливаю: сиди, ещё выдерут, я полюбуюсь.

В прениях ко мне подсел Играев, заведующий сектором печати обкома:

– Вы член Союза?

– Да. Только не на учёте тут.

– Хорошо. В бюро буду предлагать. Скажу, не платил взносы за два года.

Северухина в перерыв:

– Что ж ты мне пел, что из Союза выбыл машинально? Семь лет не платил. А Играеву сказал, что ты член…

– Семь лет в членах. Есть задолженность. Вот что я вам говорил.

Фыркнула она и завертела мощным задом к президиуму, где восседала.

Я сидел в зале рядом с Носковой. С тоски зевали. Зорин снимал. Носкова дала ему задание: щёлкни нас, когда синхронно откроем в скуке рты.

Раздали списки членов бюро Тульского отделения.

Носкова вздрогнула, когда увидела меня в списке:

– Ты ж семь лет не платил! Не на учёте у нас!

И тут она крикнула в президиум:

– А все ли члены бюро состоят в Союзе?

Туманов:

– Абсолютно все!

Лазерник – сидел от меня справа – шепнул мне:

– Значит, будете вы редактором.

В бюро я один проскочил от «Молодого коммунара».

Ужас какой!

В перерыв Носкова и Северухина бредут из зала. Вид у обеих прокажённых. Так гордо они шествовали первыми… И обеих прокатили. Ни ту, ну другую не выбрали в бюро. Их оттиснули, пустили меня. Незаметного. Без имени, без лоска.

На радостях я дурашливо повис на двери.

– У тебя видок, – сказала Носкова, – будто повеситься хочешь.

– Да-а… Подсунули…

– Мог бы и отказаться.

Я молча посмотрел на неё и хмыкнул.

– Впрочем, рви в начальство, – она улыбнулась через силу. – Ты игрушка в волнах политики. Чтоб потом ткнуть нас носом: «Вот как надо работать!»

Звонок собирает всех снова в зал.

Окончательно подсчитаны голоса. Из 57 человек за меня проголосовали 56. Недурно-с!

Прочая публика сливается. Остаются только члены бюро.

– Толя, – сказала мне Носкова, – ты не жалуйся на меня. Я пошутила.

Председателем снова избран Туманов. Мне поручено вести секцию культуры и быта.

Наклонившись ко мне, Туманов проговорил:

– Вы, Анатолий Никифорович, станьте на учёт. Чтобы не было разговоров.

– Они прекратятся завтра.

Прихожу в свою редакцию и Павленко мне ехидно так:

– А-а, член бюро! Ставь бутылку. На пять рублей ставь!

– У меня такой кассы нет.

11 августа 1966 года Не крякай!

Ответственный секретарь Владимир Павленко…

С ним случилась занятная забавка, кончилась для него бедой. Сегодня редакцию осчастливила своим нежданным-негаданным визитом заведующая отделом пропаганды и агитации обкома партии Ионова. Со свитой мадам из всеобластного генералитета торжественно прошлась по всем отделам. Не миновала и секретариат. Павленко как раз деловито сопел над макетом нового газетного номера. А над ним висел его же портрет, сделанный нашим художником божьей милостью Валерием Бочаровым. Генеральная пропагандистка всея области почтительно кивнула редактору: «Со вкусом оформлен рабочий кабинет. Привлекательно! Вон и дорогого товарища Максима Горького повесили!»

Его, Павленко, гордая и неприступная идеологиня всея Тульщины приняла за Главмамку!!![103] Володя не сдержался и с ехидным смешком крякнул.

(Это безответственное кряканье усатого селезня вышло ему боком. Забегая наперёд скажу, что, выждав длительную паузу, злопамятная и мстительная Ионова именно за это кряканье уволила-таки Павленку из редакции «Молодого коммунара».)

13 августа Вот и всё!

Зачем нам столько идиотов? –

Спросил в запале я у босса.
Теперь кукую без работы.
Такая вот цена вопроса.

С.Овечкин

Нет, не перепились ещё на Руси таланты!

В.Козлов

Планёрка. Волков:

– Вот я и отстрелялся. Вчера вызвали в обком, велели тут же написать заявление по собственному желанию.

– А почему такая спешка? – выкрикнул Кириллов.

– Новому редактору надо приступать к делу.

– Да что они?.. При живом редакторе…

– Да, Коля, – тускло осклабился уже бывший шеф. – Вот наша последняя планёрка… Надо коллективу держаться дружно. Пить несколько осторожней. Ведь новое начальство… Не надо давать ему козырей… Да-а… В пятый раз начинать жизнь снова…

– А кто редактор?

– Маркова Елена Михайловна. Я просил устроить встречу с ней. Отказали… Поеду в Москву. «Литгазета» предлагает работу…

– А в «Литературке» командировочные пять двадцать. Вдвое больше, чем в других обычных конторах.

– Она прописки не даёт. «Юность» предлагает… В «Молодом коммунисте» и в «Комсомольской жизни» от меня отбоярились… Кто будет в Москве из вас – всегда помогу… Трудное расставание. А ещё трудней будет с искателями…