Тульские метки

– Когда прощаются с человеком – не на тот свет, там мы все будем! – все говорят ему хорошее. За время работы Волкова у нас не стало той провинциальной серости, что была при Петелине. Но Волкова назвали чокнутым. Пусть будет больше таких чокнутых!

– Тост за чокнутых! – выкрикнул Конищев. – Евгений Павлович пока только один!

– А остальные – резерв! – подмахнул я.

– Варились мы в собственном соку, – задумчиво проговорил Романченко. – Было всё. А расставаться трудно. Евгений Павлович начал у нас работать первого апреля. Давайте в этот день каждого года сходиться у витрины «Молодого коммунара» – угол Ленина и Льва Толстого!

– Лучше на Всехсвятском кладбище! – уточнил Волков.

– Туда нас снесут.

Волков тряхнул кулаком:

– Кто не придёт – подлец! Друзья! Я пьяница. Подарите мне пустую бутылку с Вашими автографами. Полную не надо. Выпью!

– Только полную! – возражает Конищев. И пишет на бутылке: «Молодой коммунар». 19 августа 1966».

Расписался и отправил бутылку по кругу.

– Друзья! – печально усмехнулся Волков. – Тут присутствуют мои хорошие ленинградские друзья из телепрограммы «Горизонт». Вот перед Вами Рита Позднякова. Её сравнивают со мной. Говорят, что она такая же чокнутая, как и я.

Грустно улыбнулась Рита:

– Всех нас рано или поздно уволят. Так что смотрите на всё это спокойно.

Во всё время разгуляя тоскливо пели под окнами искатели. Застолье им унывно подхрипывало.

Явно с перебору Петухов разбил вилкой тарелку.

Это всех взбодрило. Конищев стал ножом бить тарелки. Петухов с гордостью Колумба отошёл в сторонку.

Бабушка Нина всполошилась:

– Ребятоньки! Веселитесь! А зачем бить посуду?

Конищев стукнул кулаком по столу:

– Русская душа требует вых-хода!

Стали расползаться.

Волков рупором снёс ладошки ко рту и вопит:

– Вниманию месткома! Конищев подарил мне киноаппарат. Дорогой! Это взятка!

– Обратите внимание на подхалимаж под занавес! – пьяно бубнит Конищев.

И тут же досадует:

– А сука Пеньков опять две бутылки солярки[108] скоммуниздил со стола!

Володя Кузнецов, зубы лошадиной масти и кулаки-махотки, красавец мужчина, обладатель мотоцикла:

– Эх! Дам генеральный секспробег! Мой моторчик пашет на меня. Тётки на него так и скачут!

– Может, на тебя?

– И на меня. Кто хочет – могу поделиться своим эректоратом!

– И много у тебя тёток?

– Подсчитывал кандидат математических наук муж Носковой. Полторы целки на тысячу километров пробега. А прочих тёлок и госстатистика не сочтёт!

Захмелелая Королева Марго лезет к Боре-фотографу с поцелуем и приказывает вести её в ближайший кабак.

Боря устало отпихивается от неё:

– Ещё светло. Сама доплывёшь!

Павленко цапнул со стола полную бутылку и к себе в кабинет.

Смотрит по сипящему ящичку футбол и пьёт.

Вот когда он поистине счастлив.

24 августа Человек кристальной порядочности

Коронация шахини Елены Михалны Марковой.

Новая наша мамка-кормилка-поилка-училка-мучилка.

Тумба. Медуза в пенсне. Лоб с поляну. Сократиха? Сомнительно. Зато явная неряха порядочная. Туфли стоптанные, кривые. Из-под платья бесстыже ухмыляется нижняя рубашка.

Петухов шепчет мне:

– Весёлые поскачут времена. Северухина и Маркова люто обожают друг дружку. Толклись обе на областном радио. Маркова всегда металась под Северухиной. И вот власть перевернулась… И всё равно не завидую я Марковой. Этим креслом редактора её в навозную лужу сунули. Училась в Ленинграде. В высшей партийной школе. Угрелась в Питере заместителем председателя радиокомитета. И тут вот тебе жалоба из ЦК: окончившие партшколу не возвращаются на места. Её под белы ручки да и ать-два в Тулу. Не завидую, отец, ой не завидую ж нашей мамке. Секретутке Томке Шумовой она уже похвалилась: «Все московские газеты буду брать домой. Здесь читать некогда. А дома… Я буду стирать, а муженёк будет мне вслух читать. Он любит у меня заниматься громкой политграмотой». И на здоровье! Ну да ладно…

Через полторы недели Северухина уволилась и съехала к себе на родину.

В Горький.

И заместителем редактора стал у нас Анатолий Акимович Королёв.

Человек кристальной порядочности.

Родился он в древнем городке Епифани под Тулой 16 апреля 1940 года в семье потомственных преподавателей. Учителями были дедушка, бабушка, дяди, тёти и, конечно, родители. Отец Аким Георгиевич преподавал историю в епифанской средней школе. Одновременно был и ёё директором. Мать Тамара Николаевна была учительницей начальных классов.

В войну Аким Георгиевич командовал взводом управления зенитной батареи на Ленинградском фронте.

После войны отца выдвинули на руководящую работу. Стал первым секретарём Плавского райкома партии.