Туман

Реальный по современности и по духу сюжет, видимо, вернул Максиму и реальное мышление, поскольку он тихо произнёс:

– Владимирович, мы какие-то растяпы с тобой. У меня же «фотик» есть, – и прибавил уже громче с хрипотцой в голосе от волнения: – А вдруг получится?!

Максим и ещё что-то сказал, но последние его слова никто не расслышал, потому что поднялся оглушающий рёв и, разбивая купол Рейхстага на мелкие осколки, когда солдатики уже спустились с него, в алое небо с золотым хвостом полетела бурая ракета. А Макс в это время, оглядываясь на невероятный пейзаж, уже торопился в подъезд.

Когда он снова вышел во двор и остановился за дверью подъезда, проводя какие-то манипуляции с фотоаппаратом, на розовом экране раскачивались обычные качели, в которых сидел заливающийся звонким смехом маленький мальчик, а рядом стояла красивая молодая женщина с нежной улыбкой на лице и легонько пальчиками она подталкивала малыша в спину. Максим не слышал, как позади него в подъезде, прижимаясь к стене, чтобы деревянные ступени не выдавали его своим скрипом, с топором в руке приближался Жмыхов. А на экране над качелями в этот момент появилась и зависла костлявая рука мертвеца, похожая на ту, что Валентину «примеряли» позавчера. Противная до жути огромная культя медленно потянулась к матери с сыном. Женщины во дворе все разом ахнули и, с перехваченным дыханием невнятными криками и взмахами рук, попытались предупредить мать об опасности, но изображение никак не реагировало на их возгласы, и тогда они замерли в ожидании самого ужасного.

С бессильным возмущением в душе и жуткой ненавистью к этой костлявой руке Валентин напряжённо смотрел на ужасную картину, но почему-то подумал вдруг о Максиме. Ему на миг показалось, что на качелях находится ребёнок его друга и, именно будущая жена Максима не замечает сейчас нависшей над ними угрозы.

– Ма-а-акс! – закричал Валентин громко и отчаянно.

Крик из него вырвался, когда он ещё не успел перевести взгляд с розового экрана на подъезд. От неожиданности Максим резко поднял голову от фотоаппарата и слегка дёрнулся телом в сторону зова, …и в этот момент ощутил сильный удар по затылку. Что-то очень жгучее с хрустом и острой болью вошло в его правое плечо. В туманном состоянии, словно его сознание в миг одурманилось выпитым залпом стаканом водки, Максим попытался сделать шаг, но ватные ноги его подкосились, и он беспомощно осел на землю, выронив фотоаппарат, и повалился набок. Последнее, что Максим успел увидеть: это бегущего на него с каким-то не человеческим…, а волчьим разъярённым оскалом Владимировича.

Когда Валентин крикнул и тут же обернулся к подъезду, то, к своему ужасу, он увидел за спиной своего друга красную физиономию Жмыхова с обезумевшими глазами и опускающийся на голову Максима топор. Неведомая сила, не то, что толкнула, а швырнула Егорова к подъезду, и он рвался изо всех сил, чуть ли не выскакивая из собственного тела, но ему казалось, что он бежит слишком медленно. Валентин будто почувствовал на себе этот глухой удар с реальной ощутимой болью в голове, словно мгновение назад разрубали пополам его самого, а вместе с ним и весь мир. Но тягучие моменты бега позволили каким-то молниеносным импульсам в мозгу разобраться Валентину в ситуации, заверили, что надежда на спасение Макса ещё есть, что жизнь обязательно продолжится, если только он успеет остановить Жмыхова, который снова занёс топор над уже лежащим Максимом. Валентин в отчаянном прыжке, пролетел над своим раненым другом и тараном врезался в Жмыхова, повалив того на землю.

От удара лбом о жмыховские зубы Валентин на секунду-другую провалился в потёмки. Он ничего не мог разглядеть, а только слышал, как с глухим звоном ударился топор о стену дама, а потом с брезгливым неприятием Валентин осознал, что лежит на чём-то неудобном, объёмном и вонючем. Жмыхов со стоном зашевелился под Валентином, но тут же получил сокрушительный удар локтем в левую часть головы и затих, а Егоров успел удивиться, как машинально, без всякого раздумья, и резко у него получилось провести этот апперкот.

Перед глазами восстановилась чёткость картинки, и Валентин встал с колена, заметил злосчастный топор, поднял его и тяжело дыша, забросил инструмент к углу дома. Женщины уже окружили Максима. Светлана Алексеевна сидела на земле и поддерживала голову сына на своих коленях. Баба Паня дрожащими ладонями сжимала руку раненого, а Мила, повела себя настоящей профессионалкой и молодчиной. Она умело подавила в себе панику и с первых секунд полностью контролировала ситуацию по спасению Макса.

– Голову держите выше и не опускайте. …Рукой, рукой прижмите здесь, только не надавливайте. …Дыши ровно, Максим, и ни в коем случае не закрывай глаза. Я сейчас принесу всё необходимое, – отдавала она распоряжения, и в вибрации голоса чувствовалось, как она мужественно пыталась сдерживать своё волнение.

Пристроив Максима в нужном положении, она встала и на бегу потянула за рукав стоящего в шоковом состоянии Валентина.