Туман

   Я снова  почувствовал тот едкий запах.  "Его люди" последовали за  Нортоном.  Майк  Хатлен  подошел  и  остановился  в  медленно движущемся молочном  тумане. Нортон сказал  что-то, что я  вполне мог бы расслышать на таком  расстоянии, но туман, казалось, гасил все  звуки.   Кроме  двух-трех  слогов,   словно  доносящихся  из работающего вдалеке радиоприемника, я  не расслышал ничего. Потом они начали удаляться.

   Хатлен  придерживал  открытую  дверь.  Я  стравливал веревку и старался,  чтобы  она  свободно   провисала,  помня  об  обещании перерезать ее, если она застрянет.  Снаружи все еще не доносилось ни звука. Билли  стоял рядом, и я почувствовал,  как он дрожит от напряжения. Снова  возникло странное чувство,  что эти пятеро  не исчезли в тумане, а просто  стали невидимы. Какое-то мгновение их одежда  плыла уже  без них,  а затем  и она  пропала. Этот  туман по-настоящему впечатлял  своей плотностью, лишь  когда можно было увидеть, как он проглатывает людей буквально в течение секунд.

   Я  продолжал   стравливать  веревку.  Сначала   ушла  в  туман четверть,  потом  половина.  На  мгновение движение прекратилось, веревка  обмякла. Я  задержал  дыхание,  но веревка  снова пошла, скользя у меня между пальцами.

   Ушло три четверти веревки, и я  уже видел ее конец, лежащий на ботинке  Билли, но  тут веревка  в моей  руке снова остановилась. Секунд пять она лежала неподвижно,  затем рывком ушли пять футов, и вдруг, резко  дернув влево, веревку натянуло  о край двери так, что она даже зазвенела.

   Еще  двадцать футов  сдернуло рывком  с моей  руки, оставив на моей ладони  ожог, и из  тумана донесся высокий  дрожащий крик. Я даже не мог понять, мужчина кричит или женщина.

   Снова дернуло веревку. И снова.  Ее мотало в дверном проеме то влево,  потом уползло  еще несколько  футов, и  из тумана донесся захлебывающийся вопль,  услышав который Билли  застонал, а Хатлен замер с широко раскрытыми от ужаса глазами.

   Вопль внезапно  оборвался, и, казалось,  целую вечность стояла тишина. Затем закричала старушка, и  на этот раз никаких сомнений насчет того, кто кричит, не было.

   - Уберите его от меня !  - кричала она. - О, господи, господи, уберите... - Голос ее оборвался.

   Внезапно  почти вся  веревка  сбежала  с моей  ладони, оставив новый  ожог  и  обвисла.   Из  тумана  донеслось  сочное  громкое хрюканье, от которого у меня во рту тут же пересохло.

   Tакого звука я  не слышал никогда в жизни,  но ближе всего тут подошло бы  сравнение с фонограммой  из какого-нибудь кинофильма, снятого  в  южноамериканских  болотах.  Такой  звук  могло издать только очень  большое животное. Он снова  донесся до нас, низкий, неистовый, звериный  звук. И снова.  Потом перешел в  прерывистое бормотание и затих.

   - Закройте дверь, - дрожащим голосом попросила Аманда Дамфрис. - Пожалуйста.

   - Минуту, - сказал я и потянул за веревку.

   Она  выползла из  тумана и  укладывалась у  моих ног неровными петлями и  кольцами. Последние фута три  новой бельевой веревки с обгрызенным концом были окрашены в красно-кирпичный цвет.

   - Смерть  ! - выкрикнула миссис  Кармоди. - Там -  смерть ! Вы все видели ?

   Никто не стал спорить с миссис Кармоди.

   Майк Хатлен отпустил дверь, и она захлопнулась.

   Мистер  Маквей работал  в Бриджтоне  мясником еще  с тех  пор, когда мне было лет двенадцать или тринадцать, но я не знал ни его имени, ни каков его возраст. Он установил небольшой газовый гриль под одной из вентиляционных  решеток (вентиляторы не работали, но решетки создавали хоть какую-нибудь тягу) , и к 6:30 вечера запах жарящихся  цыплят  заполнил  весь  магазин.  Бад  Браун  не  стал возражать. Может быть, от потрясения.  Но скорее всего, он просто осознал,  что  птица  и  мясо  со  временем  отнюдь не становятся свежее.  Цыплята пахли  великолепно,  но  не всем  хотелось есть. Мистер Маквей, маленький худой и аккуратный в своем белом халате, все равно  продолжал жарить цыплят, укладывать  куски на бумажные тарелки и расставлять их, как  это делают в кафетериях, на мясных прилавках.

   Миссис  Терман принесла  нам с  Билли по  порции с гарниром из картофельного  салата.  Я  поел  сколько  смог,  но Билли даже не притронулся к своей тарелке.

   - Тебе надо поесть, силач, - сказал я.

   - Я не голоден, - ответил он и отодвинул тарелку.

   - Ты не станешь большим и сильным, если...

   Миссис Терман покачала головой.

   - Ладно,  - сказал я. -  По крайней мере, пойди  съешь персик. О'кей ?

   Билли  медленно  пошел  вдоль  стеллажей.  Мне  показалось, он как-то  сник, и  мое сердце  сжималось, когда  я видел его таким. Мистер  Маквей продолжал  жарить цыплят,  очевидно, совершенно не обращая внимания на то, что  почти никто не ест, удовлетворенный, видимо,  своими чисто  механическими действиями.  Кажется, я  уже писал, что люди по-разному реагируют на подобные ситуации. Трудно представить, что это может быть так, но это действительно так.