Туман и гроза (СИ)

Кирилл умеет быть настойчивым, когда считает это нужным. Как всегда, пальто нараспашку, ветер треплет волосы, заползает холодными дуновениями под одежду. Николаю всё ещё хочется плотнее застегнуться на все пуговицы, закутаться в шерсть, как в броню. Ему зябко и неуютно даже с мерно текущим огнём по венам.

И сейчас у него даже нет сил спорить.

***

Заклинание якоря — почти древняя тайна.

Ритуал, когда-то обнаруженный одним исследователем-стражем. В итоге он же сам его применил, вот только тот обернулся тёмной стороной, и высушил несчастного напарника.

Для стражей якорь, как обжигающая надежда и игра наудачу. О последствиях не знает никто. Были те, у кого он даже не срабатывал. Только язычок пламени в ладонях — и всё.

Словно само заклинание живое и отзывается далеко не всем.

Когда Николай принёс записи о нём в первый раз, Кирилл покрутил пальцем у виска. А потом сам же заинтересовался и полез в пыльный и просторный Архив на нижнем этаже Службы. Там, на крепких стеллажах хранились дощечки из тёмного дерева с мелкими рунами и выжженными рисунками к ритуалу. Оба ночами прокрадывались в Архив и сидели там до утра с расшифровкой и кодом.

Как шептали стражи, для каждого ритуал особенный.

И тёмное дерево окроплялось кровью и огнём, вспыхивая от таких даров флуоресцентным зеленоватым и голубым свечением.

Тогда, почти восемь лет назад, они просто знали, что надо делать.

Но после ночи с огнём и вырытыми ямками в земле никто из них толком ничего не помнил. Только осталась выжженная метка в форме огненного завитка на почерневшей, как от сажи, коже. Растворившаяся со временем, но всегда с лёгкой пульсацией под кожей.

Сейчас они шагают по тропинке осеннего леса в ранних сумерках.

Под ногами слой хвойных желтоватых иголок, намокших от прошедшего ливня, по листьям лёгкий стук дождя. Здесь сыро и влажно, под ногами хрустят ветки.

Николай чувствует здесь жизнь. Корни деревьев в мокрой земле, шуршание мелких насекомых в шершавой коре. Где-то среди голых ветвей хрипло каркают вороны. Сумраки подползают, окутывают с ног до головы. В лесу какое-то монотонное спокойствие, а от свежего воздуха кружится голова.

Лес — это земля.

Кирилл выбирает полянку и занимается костром. Вешает коричневое пальто на ближайшую ветку, и, оставшись в одной рубашке, расчищает место от листьев и мусора. Движения сосредоточенные, аккуратные. И Николай присоединяется. Выкапывает лопатой ямку, набирает сырые ветки.

Им не нужны слова.

Механические движения под негромкую музыку из колонки, прихваченной из машины, будто погружают в лёгкий транс. И во влажном лесу в аккуратно вырытой ямке вспыхивает ровное жаркое пламя.

Лес — это осенние костры.

Они сидят напротив друг друга, разделенные огнём.

И соединенные им.

На лицах пляшут тени, по спине лёгкий холодок под тканью рубашки, но на самом деле совсем не зябко. Кирилл кидает в огонь горсть сушеных трав, льёт красную ягодную настойку, от которой пламя меняет цвет на багряно-красный.

Огонь всегда отзывается ему, как послушный зверь. С лёгким рыком, опасный, дикий. Но всё же покорный воле мага огня, даже если срывается с рук.

Николай не мешает. Собирает горсть земли, пропускает через пальцы, прикрыв глаза.

Он — земля.

И тоже бросает в огонь, и пряный дым вьётся птицей вверх. Последний шаг.

Николай открывает печать на порог мира теней в зыбкие туманы и пустоши, в край без начала и конца, к демонам и колдовству хаоса.

Лес — это полночные тени.

И они тонкими струйками текут к призвавшим им, оплетают с ног до головы. Шорох крыльев ночных птиц, переплетение корешков в глубинах земли. Николай чувствует, как сам мир отзывается под кончиками пальцев дыханием и жизнью, связью земли и луны, биением двух сердец.

Кирилл шепчет первые строчки заклинания, и те сразу вспоминаются, возникают в памяти сами собой, словно запечатленные теперь навечно между ними.

— Следуй за мной.

— Я стану твоей тенью.

Они одновременно шагают к пламени, сцепляя руки, переплетая свои огонь и землю. Отзвуки заклинания бьются в унисон вибрациям музыки, цепляются звеньями одно за другое. Крепкая цепочка связи сквозь тени и дым.

— Следуй за мной.

— Я укажу путь сквозь тьму.

Третье звено встаёт на место.

— Следуй за мной.

— Я стану твоим светом.

Они чувствуют, как заклинание царапает кожу на руках, и горячая кровь течёт, но сейчас — это тоже дар. Спиралями и водоворотами шёлк теней вплетается в огонь и кровь, в землю и ночной воздух под бесконечным небом с тонким месяцем. Четыре.

— Следуй за мной. Я разделю с тобой любой из миров.

— И в самом тёмном безвременье я стану твоей дорогой домой.

Уже шесть.

— Клянусь.

— Клянусь.

Смутные тревожные тени вспархивают и рассыпаются вокруг шепотками и мотыльками от вспыхнувшего столба пламени. Спустя мгновение нет ни огня, ни порога в иной мир. Только угли и пряный дым. Только двое стражей.

И под кожей каждого яростно и живо пульсирует каждое из семи звеньев якорей.

***