Туман и гроза (СИ)

Они возвращаются уже в полной темноте к шоссе, на обочине которого оставлена машина. Кирилл не торопится её заводить, усаживаясь прямо на капот и явно наслаждаясь ночью вокруг. Здесь нет света города и шума. Он любит долгие дороги в темноте с двумя лучами фар. И сейчас они высвечивают дорогу обратно, в них подсвечиваются капельки начинающегося дождя. Николай пускает дым вверх, к небу, сам запрокидывает к нему голову, ощущая, что ему правда немного лучше.

— Давай напьёмся, — предлагает Кирилл.

— Какое неожиданное предложение.

— Да всё равно надо в клуб Сары. Совместить приятное и полезное.

— А знаешь, хрен с ним. Поехали, поговорим с Сарой и напьёмся, там как раз много наших собралось. Может, и девочки подъедут. Есть у меня одна мысль насчёт Сони, но мне надо с Кристиной поговорить.

— Мне что-то не нравится, когда ты вот так решительно что-то предлагаешь. Дело пахнет жареным.

— Не забывай, у меня теперь только огонь!

— Это решение многих проблем. Поехали. Но учти, наперегонки я с тобой пить не буду!

========== -20- ==========

Комментарий к -20-

Традиционно музыка:

Ocean Jet - Distant (https://music.yandex.ru/album/1761877/track/20681762)

А ещё к этой главе есть маленькое видео (ВК):

https://vk.com/lacystarstories?z=video-44153268_456239024%2Fvideos-44153268%2Fpl_-44153268_-2

Около тринадцати лет назад

— Что за хрень ты устроил?

Николай хмуро и молча смотрит на Шорохова, замершего грозным изваянием у входа в Бюро магического порядка. Тот тяжело опирается на трость, видимо, сырая погода сказывается на поврежденной ноге. Вместо формы простая рубашка свободного покроя и светлые джинсы, жидкие волосы с проседью аккуратно разделены пробором.

Николай и хотел бы выглядеть также внушительно, но у него получается… никак.

Тем временем, Шорохов продолжает тихо отчитывать, не переменив позу.

— Считаешь, стражам и так мало проблем, чтобы одного из учеников отлавливали за продажу наркотиков?

— Это всего лишь эликсир против кошмаров.

— Ты это Бюро объясни! И какого чёрта звонили в Школу на моё имя?

— Других контактов нет, — со злостью и вызовом бросает Николай, пиная носком заношенного кеда камушек.

Его сердце словно окутано желчью, а мир уже давно расколот. Он надеялся, что дальше будет легче. Но, как оказалось, одиночество та ещё паскудная скотина, которая грызёт изнутри. Ему отчаянно не хватает сестры и матери. Отец стал настолько чужим и занятым новым романом, что уже не обращал внимания на взрослого сына.

Наверняка ждал его совершеннолетия, чтобы с чистой совестью снова уехать в любимую тайгу. Кажется, его женщина согласна.

Одному проще. И Николай всеми силами делает вид, что так и есть.

Холодный весенний ветер начала апреля забирается под растянутый бордовый свитер и футболку под ним. Когда-то он брал пример с отца, а теперь ему всё равно, как одеваться, лишь бы не мешало. Лишь бы ничего не мешало. Чему — он бы и сам не мог объяснить.

На мгновение ему кажется, что в светлых, почти прозрачных глазах Шорохова мелькает сочувствие, но тон всё также суров:

— Ты выглядишь, как отребье. Что дальше? Начнёшь варить действительно тяжёлые наркотики? Скатишься в бродяжничество? Забросишь занятия?

— Да вам какое дело? Найдёте себе ещё учеников, велика беда! Не я первый, не я последний.

— А я думал, для тебя что-то значит учёба на стража.

— Значит, мы оба ошиблись.

Шорохов молчит. Долго. Буравит его взглядом, и Николаю становится не по себе.

— В тебе много злости. Это хорошо, но недостаточно. Идём. И оденься приличнее! Стражи должны выглядеть достойно.

***

Клуб Сары едва ли полон наполовину, зато сейчас здесь свободно и просторно. Многие стражи при возможности прибыли заранее к ежегодной встрече и с радостью узнали, что теперь у них есть ещё одно место для сбора помимо главного здания Службы с её уютной крышей и рабочим хаосом.

Тёмный свет, текучая фактура воды по стенам и в аквариумах, синеватая подсветка зоны бара и голубоватое свечение вокруг, будто под водой. А на широкой барной стойке расставлены толстые оранжевые и белые свечи в глубоких прозрачных подсвечниках с наполнением из кленовых листьев и шишек. Сладковатый запах тыкв и карамели мешается с озоном от скопления магии вокруг.

Шустрые бармены сбиваются с ног, но успевают услышать заказ каждого и смешать фантазийные и разноцветные коктейли. Взлетают в воздух бутылки с джином, ромом, текилой, шипит белоснежной пеной шампанское, гремит кубиками лёд, быстро тающий от жара сухри.

Стражи — кожаные портупеи, чёрные косоворотки, сталь и полуперчатки, дым и пламя. Реже прохлада воды и ветра.

Музыка сменяется на что-то тягучее и медленное, и движения на танцполе замедляются, становятся плавными и покачивающимися. Как древние танцы у костров, а уж в таких ритуалах сухри нет равных.