Туман и гроза (СИ)

Кажется, что Сара просто задремала среди пыли и клубов сизого дыма на дальнем диванчике в стороне от сцены и бара. Несколько ещё работающих прожекторов под самым потолком снова и снова безмолвными синими лучами скользят по ней, высвечивая серебряные браслеты на запястьях, под которыми теперь нет пульса, тонкую полупрозрачную блузку, светлый хвост, перекинутый вперёд, блестящие тени на веках.

Кажется, вот-вот она вздохнёт и откроет сонные светлые глаза.

Кирилл в оцепенении смотрит на неё, не решаясь дотронуться до охладевшей кожи и безжизненности тишины без ударов сердца. Невольно хочет поправить прядь волос, упавшую на бледное лицо.

Поцелуй смерти — так называют это стражи. Тень проходит насквозь и отнимает все жизненные силы, выпивает их досуха вместе с горячим биением сердца. Молниеносная и смертельная атака. Редкий вид, но явно не для мага-тени.

Хорошо, что хотя бы убита без заклятия. Или ритуала, который может обернуть душу мага в тень. Или что это не крадущий души – тот бы унёс её в сам мир теней, в те глубокие мистические слои, откуда можно никогда не вернуться.

Всего лишь смерть. Едва ли не спокойная, но всё ещё остывшее прикосновение.

Сколько ещё таких уснувших вечным сном мертвецов в объятиях молчания и тусклого света сейчас в клубе?

Он больше никогда не сможет ничего сказать Саре — ни последнего прости, ни убедить, что она просто-напросто запутавшаяся девочка, влюбившаяся однажды не в того парня. Воспоминания рассыпаются хрупкой мозаикой в голове на отдельные кривые кусочки, двоятся и множатся, накладываясь одно на другое.

— Ты пойдёшь со мной на выпускной?

Нетерпение и решительность в напряженных плечах, школьная форма застегнута по всем правилам, даже юбка не короче, чем требуется. Кирилл сидит под лестницей рядом с приоткрытой дверью в школьный двор — здесь часто прячутся курильщики на коротких переменах.

— Сара, ты на год старше.

— Ну и что? А ты на голову выше меня. И ещё… очень классный.

Кирилл едва не кашляет от едкого дыма и признания, встаёт и действительно только сейчас понимает, что Сара запрокидывает голову, чтобы заглянуть ему в глаза. От неё пахнет земляничной жвачкой и цветочными духами.

— Тебе пойти больше не с кем, что ли?

— Значит, нет?

— Я такого не говорил. И ты переживёшь рядом с собой сухри?

— Я переживу рядом с собой тебя, Ард. Так да или нет? Звонок через минуту, а мне на пятый этаж.

— Хорошо. Зато Даня будет спокоен, что ты под присмотром, — он подмигивает, а потом наклоняется и легонько целует в щёку, касаясь дымом. — Не опоздай, принцесса.

Так они звали её с Даней ещё со школы. Теперь она мертва, а он не уберёг от того, от чего должен прежде всего — кривых дорожек и сбитых ориентиров.

— Мне жаль, — он даже не слышит, как к нему подходит встрепанная Лиза и встаёт рядом. — В такое с трудом веришь. Я могу чем-то помочь? Позвать лекаря или…

— Нет. Ты сама как?

— В порядке, небольшая царапина, и всё. Сейчас здесь нужна помощь, пока все в растерянности. Николай со стражами, но тут много и обычных магов. О, команда лекарей! Ребята, давайте быстро сюда, вы нам нужны.

Она с удивительным рвением каким-то образом организовывает бурную деятельность вокруг — не то, где нужна воинственная мощь стражей, а обычная тяжёлая работа на поле битвы. Разгрести завалы, найти всех раненых, успокоить. У Лизы забинтовано плечо, сама она в топике и с забранными в пучок волосами мелькает то тут, то там, втягивая в работу и других, заставляет что-то делать.

Лекари накрывают тело Сары тонкой тёмно-зелёной простынкой, и Кирилл понимает, что до сих пор не видел Дани. Взгляд никак не может сфокусироваться на мире вокруг и только выхватывает отдельные детали, как застывшие кадры дурного фантастического фильма.

Потёмки скрадывают реальность и прячут в себя то, что не хочется видеть. Под туго зашнурованными ботинками хрустит стекло — оно повсюду — пока Кирилл шагает по клубу в поисках Дани. Пусть Шорохов с его объяснениями сейчас катится ко всем чертям, ему нужно найти друга и… что дальше? Хоть какие-то слова могут повернуть время вспять и что-то исправить?

Осколки от больших аквариумов в тёмных лужах — возможно, вода пополам с кровью.

Лекарь перед кем-то на коленях среди развороченной и погнутой мебели, в руках бинты, а рядом раскрытый чемодан первой помощи. Мгновение — и он убирает бинты внутрь. Они уже не нужны.

Вжавшийся в стену и дрожащий от страха незнакомый маг, у которого явный шок, но нет видимых повреждений. Его находит Лиза, усаживает то ли на табурет, то ли на стол, шепчет успокаивающие слова и протягивает кружку с горячим и наверняка терпким отваром .

Опрокинутые колонки и микрофон на сцене.

Встревоженный Саша, который уже обсуждает с печатниками атаку и чертит схемы на первом попавшемся листе бумаги. Пусть он не может помогать магией, но хоть участием и знаниями.

Кто-то с ужасом смотрит на свою ногу, из которой прорастает мох и мелкие веточки с тёмно-красными листочками.

У другого мага медленно растворяются пальцы, и он орёт от ужаса.