Туман и гроза (СИ)

И всё же энергия магии ещё не до конца ожила. Вихрь срывается с рук, крушит всё вокруг в последнем порыве… и опадает безмятежным бризом. Кристину шатает. Ей хочется осесть на пол, но это непозволительная слабость. Главное, сила осталась с ней. Потому что на мгновение ей показалось, что у неё её отняли.

В коридоре слышны быстрые шаги, и через мгновение в палату заходит Кирилл, медленно оглядываясь по сторонам. Под его высокими шнурованными ботинками хрустит стекло: осколки разбитых банок. Кристина чуть не спотыкается о него взглядом. О его решительные и быстрые движения, о чёрную косоворотку навыпуск над тёмно-серыми брюками. Форма стража как никогда ему идёт.

— У вас, я посмотрю, тоже доброе утро. Как самочувствие после теней?

— Кирилл Романович, она отказывается сдавать анализы… — начинает Вера Григорьевна. Каменный щит тут же осыпается комьями земли на белоснежный пол. Бледный и испуганный Захар поднимает с пола измятую шапочку и аккуратно водружает её обратно на голову.

— Я спрашивал не у вас. Кристина, что тут произошло?

Она чувствует, как краска заливает её лицо. Теперь её вспышка кажется дуростью.

— Они хотели взять пробу силы. Как вчера. Вчера уже это сделали.

— Что сделали? — Кирилл вскидывает руку перед заведующей, которая снова пытается встрять.

— Когда пришли тени, с ними пришёл ещё кто-то. Он или она, я не знаю, взял кровь из вены. Вот.

Под закатанным рукавом серой пижамы чёрный синяк на сгибе локтя. Вся вена почерневшая как тонкая нить.

— Кирилл Романович, успокойте её, пожалуйста, и пусть она отлежится несколько дней. Девочка же уставшая совсем, — сбивчиво причитает Вера Григорьевна. — Сейчас тут такой ураган выпустила! Вон, сколько побитого теперь.

Она морщится и пинает носком белого ботинка кучу пыли, оставшуюся после щита. Неосознанно Кристина хватается за сильную руку Кирилла, стискивая ткань рубашки. Ей кажется, что он вздрагивает.

— Я хочу на воздух, — она старается, чтобы это звучало не капризом, а просьбой.

Кирилл смотрит ей в глаза несколько секунд и кивает. Её рука безвольно соскальзывает с его предплечья, когда он отступает к выходу.

— Прошу прощения, мне надо её допросить. Одевайся. Я подожду в коридоре.

— Какой допрос?! У вас совесть есть?! — Вера Григорьевна похожа на кипящий чайник с красными щеками и возмущением в голосе.

Кристина уже собирает по палате разлетевшиеся водолазку и джинсы. Кирилл замирает у выхода, придерживаясь рукой за косяк. Он не оборачивается, когда слова слетают и остаются в воздухе тенями.

— Не знаю насчёт совести, но у меня есть Служба.

Вместо мягкой серой пижамы привычные джинсы и свитер под осеннюю погоду. Удобные для прогулок мартинсы под кроватью. Последний взгляд на палату — но вокруг только осколки стекла и опавшие занавески. Сейчас после страха и злости в лечебнице ей стыдно от своего поведения.

— Извините, — неловко бормочет Кристина. — Мне здесь слишком тяжело. Я приду на обследование.

Ей в спину укоризненное молчание и запах разлитого спирта.

***

На улице по-осеннему тепло и пахнет жареными каштанами, которые продают с маленьких тележек на колёсах волонтёры одного из студенческих обществ. На лужайках Академии рассыпаны разноцветные пледы, похожие издалека на огромные цветы. В такую погоду многие предпочитают колдовать на свежем воздухе в перерывах между занятиями. Одна группа даже вытащила алхимический стол с инструментами и колбами.

Корпус больницы находится вдали от других зданий рядом с большим озером. Кристина стоит на самом краю песчаной полосы, ещё шаг — и вода коснётся носков ботинок. Солнце щекочет закрытые веки, ласкает теплом лицо и руки, пригревает сквозь ткань водолазки. Куртка отброшена в сторону как совершенно бесполезная вещь.

Слабость прошла не до конца. Но свежий воздух наполняет её новыми силами.

— Держи, — доносится голос Кирилла. Кристина открывает глаза и оборачивается. На чёрной косоворотке блестит медный значок стража. В руках Кирилла тяжёлая плитка шоколада в фиолетовой обёртке. Вишня с миндалём.

— Это мне?

— Извини, корзины для пикника у меня нет. А шоколад всегда поднимает настроение. И… а, гемоглобин повышает. Говорят, полезно. А теперь рассказывай.

— Это и правда допрос? — Кристина шуршит фольгой и отправляет в рот несколько долек. Она не уверена насчёт гемоглобина, но в шоколаде определенно скрыта магия. Сладкая и тающая на пальцах.

Кирилл пожимает плечами и достаёт сигарету.

— Ты хотела на воздух. А я хотел курить и узнать, что произошло.

— Хорошо.

Она подходит ближе и опускается на островок пожухлой травы — слабость снова накатывает. Вена ноет. Кристина смотрит прищурено снизу вверх и хлопает рукой рядом.

— Садитесь. Или боитесь испачкать брюки?

Лёгкая ухмылка. Кирилл опускается рядом, нечаянно касаясь её плечом. От него пахнет высушенной солнцем травой и горьким табаком.

Она рассказывает всё, что помнит. Вынимает из себя каждую деталь.

Кирилл слушает, не перебивая. Кончик его сигареты тлеет. Закончив рассказ, она замолкает, едва дыша, осознавая, что всё это время они касались друг друга, делили уединение между собой.