Туман Луизианы

Луиза невольно любовалась проплывавшим берегом, цепляясь взглядом за яркие цветы невиданных форм и окраса. В поместьях такие не росли — казалось, они появлялись прямо из стволов, спускаясь густыми душистыми гроздьями вниз, к земле, сплетаясь с седым мхом. Один раз она даже не удержалась и потянулась к одному из лиловых цветков, свисавших прямо перед ней. Осторожно сорвав его, она в восхищении разглядывала матовые листья и причудливо загнутую сердцевину, напоминавшую изящную туфельку. Цветок источал слабый аромат. Луиза погладила лепестки, качая цветок в руке. Такой прекрасный. Дикий. Смогла бы она приручить его и посадить в саду «Магдалены»?

Мысли с готовностью вернулись к положению, в котором она оказалась, и Луиза вздохнула, бросая быстрый взгляд на похитителей. Она не собирается сидеть и покорно ждать, когда ее отвезут в Мексику и продадут! Для начала надо узнать, сколько дней они еще будут плыть, а после, усыпив бдительность разбойников, сбежать. Надо как-то дать знать Алудо. Она же не может бросить бедную девушку одну с этими людьми!

Стараясь не показывать особой заинтересованности, Луиза вышла на палубу и покосилась на воду за бортом. Мутная, коричнево-зеленая, она мерно плескалась, огибая лодку. Течение здесь было несильное, мимо медленно проплывали коряги, кружились листья. Смогла бы она доплыть до берега? Нет, эту мысль Луиза отмела сразу же. Во-первых, она не умела плавать. А во-вторых, даже если бы и умела, Гакэру не обманывал, когда говорил о крокодилах. Она очень скоро научилась различать их среди пестрой зелени на берегу и яркой ряски на воде. Их внимательные немигающие взгляды пугали чуть ли не сильнее, чем смех похитителей.

Быть может, ночью, когда все уснут, она сможет подобраться к ним поближе и попробовать украсть нож… Тот огромный нож, которым Коджо ей грозил. Они с Алудо тихонько сойдут на берег и побегут обратно, туда, откуда приплыли. А река послужит отличным проводником, не дав сбиться с пути. Луиза зажмурилась и даже улыбнулась, представив, как они с Алудо появляются на дороге по пути в «Тризон» и как им радуется мистер Уоррингтон… Он же ищет ее? Несомненно, ищет.

Ночь упала на лес внезапно: только что было светло — и вот уже ничего не различить, кроме теней на борту. Загорелись фонари, тихо переговариваясь, мужчины повели лодку к берегу. А Луиза сидела в каморке, жадно глядя на воду, которую ей принесли недавно. Для побега нужны запасы. Они не уйдут далеко без еды и воды. Придется экономить. Пить хотелось неимоверно. Но ради свободы она потерпит. Тихонько вздохнув, Луиза облизнула пересохшие губы и прислушалась: голоса становились громче, среди них явственно слышался визг Алудо. Служанка что-то нечленораздельно выкрикивала, кажется, пыталась звать на помощь. Но вскоре ее голос затих: видимо, ей зажали рот.

Послышались чьи-то тяжелые шаги, и Луиза спешно закрыла глаза — пусть думают, что она спит. По лицу скользнул луч света, кто-то удовлетворенно буркнул и скрылся. Некоторое время Луиза лежала без движения, боясь пошевелиться. Наконец решимость, что подгоняла ее весь день, вновь взяла верх, и она поднялась и осторожно выглянула наружу. На берегу, совсем рядом с лодкой, горел небольшой костер. Вокруг него вольготно расположились двое. Тот, кто ходил проверять, спит ли она, вышел на свет, таща за собой упирающуюся Алудо. Луиза прижалась к стенке каюты — свет фонаря скользнул по кончикам ее туфель и поспешил дальше. Выход с лодки был только один, и он лежал прямо перед костром. Пройти незамеченной не удастся. Прыгать за борт она не станет, тем более ночью. Оставалось дождаться, когда похитители уснут.

Коджо протянул руку, приподнимаясь, и потянул на себя Алудо. Та приглушенно взвизгнула и упала ему на колени. Гакэру и третий похититель одобрительно заворчали, лениво наблюдая за тем, как Коджо задирает юбки и обнажает девичьи бедра. Алудо протестующее замычала, поерзав на коленях, а Коджо, звонко шлепнув ее по бедру, вдруг повалил ее на спину, широко раздвигая ноги, и принялся возиться с завязками на штанах. Алудо кричала, пытаясь вырваться, и отчаянно звала на помощь.

Луиза оцепенело смотрела, не в силах отвести взгляд, за тем, как Коджо спускает штаны и грубо толкается в нее. Алудо громко крикнула, извиваясь под ним, как змея. Отвесив ей оплеуху, Коджо схватил лицо служанки за подбородок, поболтал им из стороны в сторону, проверяя, в сознании ли она, а затем устроился удобнее, закидывая ее ноги себе за спину, и принялся яростно двигаться. До слуха Луизы донеслись пошлые влажные хлопки. Она, казалось, приросла к стене, с ужасом наблюдая, как поднимается Гакэру, неспешно дергая шнурки на штанах. Матерь Божия, они будут ее насиловать по очереди?! Слезы брызнули из глаз, а внутри разлился липкий отвратительный страх, а вместе с ним и мерзкое чувство, за которое она обязательно будет корить себя позже. Она благодарила Бога за то, что не оказалась на месте Алудо.