Туманы замка Бро

Ласе почувствовала, как расступается лёд. Впрочем, ей нужно было спешить, время шло, и с каждым днем приближался момент, когда блио начнет обтягивать живот. Следующую попытку она предприняла почти сразу – когда первая ярмарка приехала в замок Бро, Ласе заказала портному сюрко алого и синего цвета, дав сроку десять дней, и в тот же вечер явилась к Грегори после ужина отдать дар наедине.

– Что это? – спросил Грегори, внимательно осмотрев предложенный ему предмет. – Тебе не хватило пряжи на блио?

– Это сюрко, мой господин, – Ласе присела в реверансе, – самые прекрасные рыцари Европы теперь ходят в таком.

Грегори молча разглядывал непонятную тунику из плотной ткани, лишённую рукавов и раскрашенную в контрастные цвета, как шутовской наряд.

– Я подумала, – Ласе потупила взгляд, – что такому красивому мужчине, как ты, оно очень пойдёт. Но если я не угадала – я прикажу сделать что-нибудь ещё. Я сделаю всё для тебя, Грегори. Почему ты отвергаешь меня?

Грегори почувствовал переход в наступление и мгновенно отбросил в сторону сюрко, стоившее Ласе немалых денег.

– Вот к чему это всё, – зло произнёс он.

– Только не говори, что ты не знал! – Ласе вскинула на него взгляд. – Ты один уже год! Не вижу причин нам с тобой оставаться чужими, мы муж и жена!

Грегори скрипнул зубами и, склонив голову, посмотрел на неё исподлобья.

– Она вернётся, – упрямо произнёс он. – Ты ничего не знаешь о нас.

– Ох, прекрати! Я женщина, но не дура! Я как никто знаю, что ты поддался колдовству этой язычницы, но я уверена, это пройдёт! Все рыцари в замке благосклонны ко мне, только ты холоден, как снег! Но мы ведь были друзьями и тогда, когда я только вернулась из монастыря в замок Бро, тебе было интересно со мной! Что же не так теперь?!

– Может, дело в том, что ты участвовала в заговоре против меня? Ты знаешь, что делал твой отец?

– Я не знаю, что делал мой отец! Грегори, это было давно, и он уже мёртв! А я жива, почему я должна отвечать за его грехи до конца дней?

Грегори отвернулся и какое-то время смотрел на витраж, но поняв, что тот лишь злит его сильней, снова обернулся к Ласе.

– Я не виню тебя, – сказал он спокойно, – уже давно. Но Милдрет значит для меня всё. Она разделила со мной горе и радость. Когда я был пленником в собственном доме – она была со мной и сочувствовала мне. Когда я сражался, она подносила мне доспех. Когда я был ранен – она ухаживала за мной. У стен замка Лиддел вся слава досталась мне, хотя победа принадлежала нам двоим. Когда я терпел поражение у стен замка Бро, за мои ошибки она расплатилась собой. Так было всегда. Я клялся, что никогда не покину её, и если я не могу быть рядом с ней, я буду, по крайней мере, думать о ней.

– Но ты клялся и мне!

– Это другое, – Грегори пожал плечами, – ты сама знаешь, что я этого не хотел.

Ласе глубоко вздохнула.

– Что мне сделать, чтобы ты переменил своё мнение обо мне? – негромко спросила она.

– Ничего, – Грегори пожал плечами. – Стань Милдрет – и тогда ты займёшь в моём сердце место, которое занимает Милдрет. Иначе никак.

Несколько дней Ласе думала о том, что услышала от него, но времени оставалось слишком мало, чтобы придумать что-нибудь, и она решила прибегнуть к трюку, который использовала давно.

Ласе извлекла из сундука мужской костюм, распустила волосы, как это делала Милдрет, и когда колокола на колокольне отзвонили вторую часть ночи, вошла в таком виде в спальню Грегори.

Тот не спал. Лежал и неподвижным взглядом смотрел в потолок.

Ласе закусила губу – это было не очень хорошо. Едва дверь закрылась за её спиной, Грегори перевёл на неё взгляд – и потому, что он не встал и не шевельнулся, Ласе поняла, что он её узнал.

– Я могу понравиться тебе так? – спросила она, входя в луч света, падавший из окна. – Если любишь мужеподобных женщин, я стану для тебя такой.

– Уйди, – Грегори стиснул кулак, чтобы не закричать. – Ты так ничего и не поняла.

Ласе сделала ещё шаг вперёд и склонилась над Грегори, нависая над ним. Вгляделась в глаза и успела ещё коснуться губами его губ, прежде чем удар отшвырнул её назад, так что столешница больно врезалась в основание спины.

Ласе закусила губу от боли. На глаза навернулись слёзы, обида душила её.

– Да что с тобой не так! – выпалила Ласе, и голос её окончательно сорвался.

– Уйди, – Грегори встал и, стиснув её плечо, отвёл к двери, – и больше никогда не входи в мой дом и не прикасайся ко мне, или отправишься в монастырь.

Хлопнула дверь, и Ласе оказалась в коридоре, слёз она сдержать уже не могла. Впервые в жизни Ласе плакала искренне, не пытаясь никому ничего доказать. Она сползла по стене, обхватив руками колени, и долго всхлипывала, не в силах успокоиться, пока, наконец, не устала настолько, что ей стало всё равно.

– Ну, хорошо! – сказала она вполголоса, вытирая последнюю слезу. – Может быть, я и не стану твоей женой. Но уж точно ею никогда не станет Милдрет.

Она встала и, сжимая кулаки, решительно направилась к рыцарской башне, которую теперь занимал сэр Артур.

– Не вышло, – спокойно сказал он, окидывая взглядом наряд Ласе и её раскрасневшееся лицо.

Ласе молча покачала головой.