Туманы замка Бро

– Прости.

Грегори поджал губы и на секунду прикрыл глаза.

– В следующий раз будь осторожней, – сказал он, а про себя подумал: «Нам обоим нужно быть осторожней теперь». – Что у тебя с ногой?

Милдрет покачала головой.

– Это давно уже… – сказала она. – Никак не пройдёт.

Грегори нахмурился и, положив руку ей на бедро, несильно сжал. Милдрет чуть обмякла и выгнулась навстречу, наслаждаясь этим прикосновением, таким непохожим на все те, что она испытывала до сих пор. Грегори даже забыл ненадолго о том, что собирался сделать – он любовался нежным горлом, выставленным напоказ, будто для поцелуев, выгнутым дугой телом, запрокинутой головой и ресницами, трепетавшими будто крылья бабочки на ветру. Рука его против воли двинулась совсем не туда, куда следовало, пропутешествовала по животу Милдрет в направлении груди и остановилась, когда до Грегори дошло, что он делает. Он качнул головой, развеивая наваждение, и, проведя рукой вниз, сжал ногу Милдрет ещё раз, теперь ближе к колену. Та легонько застонала. Грегори спустился ещё ниже, и, когда стиснул пальцы в третий раз, Милдрет вскрикнула в голос и распахнула глаза, полные обиды.

– Тихо, – Грегори мягко накрыл её губы другой рукой. Они были мягкими на ощупь и тёплыми, так что Грегори с трудом подавил желание перейти к изучению этого места на теле пленницы. – Лежи, я травницу позову и попрошу обед.

– Я сама, они не то принесут.

– Ничего, переживу.

Грегори встал и, подойдя к двери, постучал в неё. Дверь приоткрылась, и в щели тут же показалось лицо одного из рыцарей.

– Вы избили моего слугу, – сказал он. – Если хотите, чтобы я забыл об этом – позовите травницу и принесите еды.

Рыцарь выглядел недовольным, но, пробормотав что-то неразборчивое, стал выполнять приказ. Дверь закрылась, а когда открылась в следующий раз, на пороге уже стояла травница – пожилая полноватая женщина с растрёпанными волосами и подносом в руках.

– Что теперь? – спросила она недовольно.

– Колено посмотри, – приказал Грегори и сам сел в изголовье кровати, чтобы лучше видеть, как женщина будет выполнять свою работу.

Прощупав колено, та покачала головой.

– Почему не заметила в прошлый раз? – спросил Грегори резко, поймав её встревоженный взгляд.

– Да ничего страшного, – поводив пальцами по ноге Милдрет ещё некоторое время, сказала она. Милдрет тем временем стискивала зубы от боли и в какой-то момент невольно вцепилась в руку Грегори, оказавшуюся на подушке рядом с её рукой. Грегори вздрогнул, почувствовав её прикосновение, но тут же перехватил ладонь девушки и стиснул в собственных пальцах, передавая той своё кажущееся спокойствие. Внутри у Грегори по-прежнему была сумятица, но он не собирался показывать это при чужих.

– Просто молоденький ещё, – продолжила травница, – надо бы не запустить. А у него сегодня ещё хуже, чем вчера. Бегал куда? Тяжести таскал?

Милдрет молчала.

– Дрался может быть?

– Не будет, – отрезал Грегори. – Ни таскать, ни бегать, ни всё остальное. Ты сейчас можешь чем-то помочь?

Травница кивнула.

– Я вечером отвар принесу. Пусть полежит пару дней – а там, может, воспаление пройдёт.

Поблагодарив травницу, Грегори выпроводил её вон и принялся за обед. Как и накануне, половину он оставил Милдрет и ещё какое-то время сидел, наблюдая, как та ест. За те месяцы, что они не виделись, Милдрет заметно исхудала. Губы её обветрились, а под глазами залегли тени, которых раньше Грегори не замечал.

«Если бы у меня был дворец в столице, – подумал он, – я бы купал её в благовониях. Запер бы дома, чтобы она не смела портить руки мечом. Хотя нет, я всё-таки хочу, чтобы она занималась со мной с мечом…» – где-то на этом месте в мыслях Грегори начинался сумбур, потому что он никак не мог решить, чего же он хочет от невозможно красивой шотландки, которая сидела перед ним.

Он вроде бы и понимал, что Милдрет не годится ему в невесты и относиться к ней как к благородной даме было бы смешно, и в то же время хотел от неё того, о чём шептались мальчишки – держать её за руки, целовать ключицы… И конечно, всё это – и руки, и ключицы – должно было быть нежным и холёным.

С другой стороны, Грегори равнодушен был к деревенским болтливым девчонкам и к высокомерным, будто шест проглотившим аристократкам, которых видел в столице. Он не хотел делать из Милдрет одну из них. Он хотел, чтобы Милдрет была Милдрет. Чтобы можно было ходить с ней вместе на реку, хвастаться новыми трюками, которые он научился делать на коне… Хотелось ещё раз повторить тот упоительный момент, когда он увидел Милдрет в первый раз, когда их взгляды встретились на острие жизни и смерти – и миг этот хотелось растянуть на всю жизнь.

– Я занимаю твою кровать? – спросила Милдрет неловко, пытаясь сесть.

Грегори в недоумении посмотрел на неё. Потом так же растерянно огляделся по сторонам. Кроме его кровати в комнате были ещё два сундука, а больше не на что было сесть, не то что лечь.