Тундра не любит слабых

Рядом со мной на палубе стоит секретарь Диксонского райкома комсомола. Он направляется по своим делам в окружной центр. Сам он ленинградец, по специальности— астроном, работал в обсерватории, а теперь выбрали секретарем. Район у него громаднейший даже по северным масштабам: все острова в Западной Арктике и часть материка. Это несколько Бельгии и Голландий. Работы хватает: на каждой полярной станции есть два-три, а то и пять комсомольцев. Только вот добраться до них нелегко. Так что приходится летать и плавать, дома иногда месяцами не показывается: как уйдет в командировку, значит, скоро его назад не ждите. В кабинете засиживаться не дают. Интересно, конечно, но все-таки тянет и к работе по специальности. А когда заниматься звездами, если на земле забот полон рот? Дела всякие: и хозяйственные, и производственные, и по воспитанию людей. Вот поставили, например, задачи: полностью обеспечить себя непривозным мясом и молоком, расширить жилищное строительство, порт тоже становится тесноват, а еще зверофермы требуют внимания, да и на увеличение добычи песца надо «нажать».. А кому быть застрельщиком всех этих дел, как не комсомольцам, не молодым?!

У мыса Шайтанского «Кашира» замедлила ход, а потом и вовсе застопорила машины. К нам подошла лоцманское судно «Меридиан», поджидавшее лесовоз… Хотя Енисей широк и полноводен, он изобилует мелями и перекатами. Поэтому все корабли, даже оснащенные новейшей техникой (радиолокаторными установками и эхолотами), непременно берут на борт лоцмана. Только он в совершенстве знает профиль реки и может уверенно провести судно до места.

На борт поднялись двое в темно-синих форменных кителях с золотыми шевронами на рукаве. Одному на вид за пятьдесят, другой вдвое моложе. Первый в общем-то отвечал моему представлению о лоцманах. Правда, у него не было седой бороды и неизменной короткой трубки-носогрейки в зубах. Он был гладко выбрит и курил папиросы. Но во всей его повадке, в том, как он поднялся на мостик, что-то отрывисто и властно сказал рулевому, — во всем этом явственно ощущался хозяин реки, выросший на ее берегах и с малолетства знакомый со всеми капризами и причудами Енисея.

У молодого на рукаве был такой же самый шеврон, что и у старого. Следовательно, они были равны и по должности. И все же он почему-то не внушал такого доверия к себе, как его товарищ. Может быть, виной этому было его слишком свежее, розовощекое лицо, гладкое, лишенное морщин. Парень чувствовал, что капитан и команда взирают на него с некоторым сомнением, поэтому хмурился, пытаясь выглядеть старше.

Он не был коренным енисейцем, как я потом узнал из его рассказа. Эту реку впервые увидел четыре года назад, после окончания речного техникума. А сам родом из Заволжских степей, где не часто и маленькую речонку встретишь. И вот попал по распределению сюда. По специальности — штурман. Но ему, как и еще нескольким молодым ребятам, сказали: старых лоцманов становится все меньше — умирают ветераны, на пенсию выходят. Кто же их заменит, если не вы? С современной техникой знакомы, грамотные, развитые, а опыт — дело наживное. Для начала прикрепим вас стажерами к старикам, постигайте их науку. А потом и сами за дело возьметесь.

Так и стал Леонид сперва стажером, затем полноправным лоцманом. Всерьез взялся за изучение английского языка, сейчас уже свободно говорит на нем. Без этого нельзя: в Игарку идет много иностранных судов. Их капитаны, как и наши, еще не привыкли к молодым лоцманам, смотрят на них с опаской, предпочитают стариков. Обидно, конечно, но ничего, потерпим, пока не привыкнут…

Отстояв положенное ему время на мостике, старый лоцман (кстати, учитель Леонида) передал вахту своему молодому напарнику и тотчас же ушел в отведенную ему каюту. Не потому, что устал. Просто хотел показать команде, что он всецело доверяет Леониду.

Поднявшись на мостик, Леня будто бы преобразился, у него появилось что-то, роднящее его со старым лоцманом. Эта перемена чувствовалась не только в четкости команд рулевому, не только во властности голоса, спокойной уверенности в себе. Нет, он даже, по-моему, чуточку ссутулился, как его учитель, точно на его плечи сразу легла большая тяжесть. Не думаю, чтобы Леонид сознательно подражал старику. Вероятно, чувство ответственности внешне порой проявляется и вот таким наглядным образом. А ответственность немалая: с той минуты, как лоцман подал первую свою команду, он лично отвечает за безаварийный приход судна в порт назначения. Он хозяин на мостике…