Турбо Райдер (сокращённая версия)

Он глухо засмеялся, и в лёгком полумраке этот смех прозвучал немного зловеще, и тем неожиданнее было то, что Герберт внезапно предложил, указав на ту самую бутылку:

— Сладенького хочешь?

Человек удивлённо ответил:

— Прости?

— Сладкое. Безвредно. Могу налить тебе немного, хочешь?

— А это не вредно?

— Ни капельки. Только пронесёт, если много выпьешь, но много я тебе не дам.

— Ну, ладно…

Взяв стакан и подойдя к бутылке, Герберт аккуратно открыл её, наклонил, и налил чуть–чуть в стакан. Отхлебнул из него сам и довольно прищурился:

— Сладко… какая ирония! Кто бы мог подумать!

Отнёс стакан человеку, тот медленно выпил вязковатую, тёплую жидкость, которая, тем не менее, правда была сладкой.

Не так, чтобы особенно приятно, но сладкого человек не ел уже очень давно, а поэтому ему понравилось.

— А что это такое?

— Основа моей будущей вакцины… — Герберт поморщился. — Не будем об этом, прошу. Вкусно?

— Сладко.

Герберт улыбнулся:

— Сладко! Последний раз я так… я делился с друзьями чем–то таким давно, в детстве. Моя семья жила в бедном районе, но каждое воскресенье бабушка пекла что–то сладкое. Чаще всего земелах, но иногда оменташен, пончики, — учёный мечтательно вздохнул. — Каждый раз она давала мне несколько штук, чтобы я поделился с друзьями. Они тоже выносили сладости от своих родителей. Мы собирались вместе и ели. Куда всё это делось? Почему этого больше нет?

Губы человека тронула робкая улыбка:

— Я даже и не знаю что такое оменташен… Это вкусно?

— О, конечно! Печенье с начинкой. Гораздо вкуснее, чем вот это вот, — Герберт стукнул стаканом по прутьям клетки. — Как случилось, что всё оказалось так, как оказалось?

— Ты лучше знаешь. Какое–то оружие массового поражения, нет?

— Всё началось задолго, задолго до этого невнятного конца света. А я и не заметил. Ты не замечал? Не отвечай, я спорить готов, что никто этого не замечал… Конец света? Было бы чему кончаться… Может, он и должен был произойти?

Человек ничего не отвечал, а Герберту только того и надо было, он говорил и говорил:

— Может, и в самом деле норма то, что происходит, а не то, как хочется, чтобы было, нам?

И дальше он молчал так долго, что не ответить было невозможно.

— Норма — глупое понятие, — сказал, человек, хорошенько подумав за время этого молчания. — Я не думаю, что оно вообще нужно, эта норма…

— Сколько тебе лет? — внезапно спросил Герберт

— Я не знаю, — ответил человек. — Но я был младше тебя, когда всё началось, это уж точно.

— Тогда я тебе немного завидую, ведь многие вещи ты понял гораздо раньше меня.

— Про норму–то?

Герберт кивнул.

Человек ответил:

— Мне кажется, это очевидно. Нечего тут понимать. Точно так же очевидно, как то, что раз уж ты угостил меня сладким, то я теперь твой друг, да?

Учёный отступил на шаг от клетки и громко расхохотался, откинув голову, подняв лицо к потолку. Человек улыбнулся, но немного вяло, потому что он не мог понять над чем смеётся Герберт.

Тот, впрочем, скоро сказал ему сам, как отсмеялся:

— В какой–то мере, да, в какой–то мере. Ты мой друг, и правда. Может быть даже единственный в этом городе…

— Так может быть отпустишь меня? Я… — то, что было дальше, человеку далось не так–то легко. — Я домой хочу, правда.

— Не волнуйся. Отпущу. Моё лекарство уже почти закончено.

— Так что же, ты вылечишь меня?

Герберт ласково улыбнулся, глядя на человека, тому показалось, словно учёный хочет к нему потянуться.

— Глупый, — сказал Герберт, — Тебя как раз–таки лечить не надо. Я вылечу всех остальных.

Дальше он заговорил быстро, будто опасаясь, что человек будет его перебивать:

— Вот ты мне скажи лучше, а что такое Город?

— Так это же просто. Место, куда я пришёл, чтобы достать еды. Уйти от отца хоть ненадолго.

— И в самом деле просто…

— Для меня просто, — повторил человек. — А для тебя? С чего ты вообще об этом задумался?

— Если бы я знал. После дня рождения много в моей жизни пошло наперекосяк во многих смыслах. И вот этот вопрос… что же для меня город? Что я бы сделал с ним, если бы мог?

Человек спросил:

— Что–то негативное?

Герберт махнул рукой:

— Ты что!

— Позитивное?

— Тоже как–то не хочется, знаешь.

— Ты же только недавно говорил, что хотел бы, чтобы… — человек приложил руку ко лбу, вспоминая. — Чтобы послать разведчиков, найти другие города… если бы ты мог, ты бы это сделал?

Из устал Герберта не вышло ответа, только лёгкий вздох. Ещё он развёл руками.

— Тогда это правда сложно. Может, лучше и вовсе не заморачиваться над такими вопросами? В конце концов, городом управляет мэр, пусть он их и решает. Зачем тебе решать, что такое город вообще? Что такое город для тебя?

— Для меня… Тоже очень сложно. Но… знаешь, это хорошее направление, — теперь уже Герберт приложил руку ко лбу, утереть пот. — Просто я каждый день задаюсь вопросом: смог бы я спасти этот Город, и надо ли его спасать? Вот ты как считаешь?

— Слишком много вопросов о месте, которое мне безразлично, — ответил человек. — Почему бы тебе самому не подумать над этим?