Турецкие народные сказки (второе издание)

огда-то у одного богатого человека была дочка, — такая красивая, что равной ей на свете не было. А сын его соседа, довольно-таки бедного человека, хотя и был много красивее девушки, проводил жизнь свою в тягостях. Чем больше молодец видел девушку, тем больше он в нее влюблялся, но так как лета у них были не такие большие, а родители обоих считали их детьми, то у родителей и в мыслях не было разлучать их друг с другом. Ведь это соседство — не так ли? И они и ночью и днем проводили время вместе. Как-то, в один из дней, когда девочка и мальчик играли в разные игры в саду, мальчик при каждом взгляде на девушку принимался охать да вздыхать. А девушка, хотя и понимает, что он загорелся к ней любовью, но не обращает на это внимания и во время игры спрашивает его: «Братец, я вижу: тебе плохо — не болен ли ты, что с тобой? Ты как-то ведешь себя совсем по-другому!» Лишь она это сказала, мальчик вздохнул от всей души и сердца: «Ах, сестричка, что я скажу, что поведаю? В сердце моем все разгорается огонь любви, любовь моя к тебе все растет», — говорит он. Как только он ей открылся, в душу девушки запала грусть: она как будто рассердилась на мальчика и, горько-горько плача — хынчкыра-хынчкыра!¹ — побежала прямо к своей матери. А бедная женщина, у которой она была единственным ребенком, не видела никогда, чтобы она плакала. Она, как сумасшедшая, бросилась к ней. «Ах, что случилось с моим ребенком?» И она обнимает ее, целует, ласкает. Как только она спросила ее о причине слез, девушка, душу которой от слов молодца все время охватывало пламя, как бы жалуется на него: «Матушка, сын соседа мне то-то и то-то сказал», — говорит она и начинает громко кричать. И вот матери обоих детей вступают друг с другом в перебранку и раздувают дело: «Ты, мол, такая, а ты — сякая!» Другие соседи, которые слышали это, все собрались; напрасно они говорят им: «Не надо, не надо!» — дальше — больше, и вот каждому становится известно, что у них случилось. Мать мальчика приходит домой и пристает с расспросами к сыну, а парень, — чему быть того не миновать! — выкладывает, что он полюбил девушку. Бедная женщина остолбенела. «Ах, дитятко мое, на этом свете нет невозможного, но мы бедны, а они богаты, если мы сейчас возьмем за тебя эту девушку, то сколько надо расходов! Откажись-ка ты от этого, а там как-нибудь свалим все на ваше ребячество и дело это замнем». Но парень говорит: «Нет, матушка, весь мир сам по себе, а она — сама по себе ². Если вы не сосватаете мне эту девушку, то знайте, что я погиб». И он настаивает на своем. Не будем затягивать! Как только наступил вечер, отцы обоих детей приходят к себе домой. Пока мать девушки рассказывала обо всем своему мужу, мать молодца уже приступила к делу. А отец его в тот день много трудился, чтобы заработать на хлеб, и, пускаясь во все тяжкие, еле раздобыл немного хлеба и сыру.

Едва он услыхал такие слова, как у него глаза на лоб вылезли ³. «Это что такое? Я с таким трудом каждый день стараюсь изо всех сил заработать что-нибудь на прожиток, а теперь — еще новая беда! Я и девушки знать не желаю, да и в такие дела не вмешиваюсь. Ступайте, маменька с сынком, сами делите вашего ягненка!»⁴ — говорит он, выходя из себя. Бедная женщина, как только наступило утро, отправилась прямо в дом соседки; с кучей охов и вздохов начинает она осторожно говорить о том, что ее сын сватает их дочь, а мать девушки и говорит: «Эй, мать моя, да ты в своем уме? Дочь мою сколько сыновей богатых сватали и дочери моей не понравились, да и отец не дал согласия, чтобы ее выдать; хотя сын твой еще красивее моей дочери, да с нуждою никакие дела не в ладу. Тот, кто возьмет нашу дочь, должен быть и красив и богат, потому что мы, родители, все на свете ради нее тратим, да и замуж мы ее не будем выдавать — она и сама не хочет выходить замуж!» И она прекращает разговор. А девушка из охов и вздохов молодца смекнула, в чем дело, а так как она сама его горячо полюбила, то слова матери ее очень огорчили. В тот день до самого вечера она охала да вздыхала, потом заболела и надолго слегла в постель. Вечером отец, обеспокоившись болезнью девушки, спрашивает у жены, а та и говорит: «Кто же знает? — ведь она ребенок. Вчера она, поди, испугалась — с утра лежит, говорит, что болит голова». Говоря так, она успокаивает своего мужа.