Турецкие народные сказки (второе издание)

овествователи событии и передатчики преданий¹ рассказывают так, что в прежние времена у одного падишаха было девять дочерей. Когда однажды сидел он с султан-ханым, он размышлял: «Если я умру, у меня не будет сына, который сядет на престол; если и на этот раз будет девочка, я тотчас тебя убью», — сказал он. Наконец султан-ханым несколько месяцев спустя родила опять девочку. Тотчас султанша и бабка делают из воска поддельный зекер и приклеивают его к фердже дитяти. Затем входит в покои отец; лишь только он все это увидел, он так и обрадовался, повеселел от счастья. Бабка говорит: «О падишах мой, — да будут светлы ваши очи! — у вас родился мальчик». И они осторожно показали ему зекер ребенка. У него больше не осталось сомнений. Наконец этот ребенок подрос, и, когда пришло время делать ему сюннет², однажды султан-ханым, удалившись в одну комнату, начала рыдать. Как только упомянутая ³ девочка, подойдя к своей матери, увидала, что та рыдает, она сказала: «Матушка, что случилось? — ты так стонешь и рыдаешь!» А мать ее говорит: «Ах, доченька, если не мне, то кому же еще плакать, потому что, когда ты была ребенком, мы тебя отцу твоему выдали за мальчика, а между тем ты — девочка. Тебя твой отец все время считает за мальчика, и вот теперь наступило время твоего сюннета. Как только он увидит, что ты девочка, он в тот же миг меня убьет. Вот поэтому я и плачу». Только она это сказала, упомянутая девочка и говорит: «Матушка, ты об этом нисколько не печалься. Я пойду к отцу и попрошу его в этом году мне сюннета не делать». Когда наконец наступило утро, ребенок встал, пришел пред очи падишаха, поцеловал у него руку и начал плакать. Когда падишах спросил: «Сынок, почему ты так рыдаешь?» — ребенок сказал: «Батюшка, вы будете делать мне сюннет, — оттого я и рыдаю, потому что мал я еще». Когда ребенок так сказал, отец его ответил: «Ты не плачь: на этот год пусть все остается так, а в будущем году тебе сделают сюннет». Девочка еще раз поцеловала руку у своего отца и весело побежала к матери. «Я уговорила отца: мне сделают сюннет в будущем году». Когда она так сказала, мать также обрадовалась, взяла свою дочь к себе на колени и поцеловала ее в глаза. Когда же наконец наступил и второй год, мать девочки снова удалилась в одну комнату и начала плакать. Как только девочка, войдя туда, увидала, что мать плачет, она спросила: «Матушка, отчего ты плачешь?» Когда она так сказала, мать и говорит: «Доченька, и этот год прошел, что мне делать — не знаю!» А девочка по-прежнему пошла прямо к своему отцу и каким-то образом уладила все. И на этот раз отец, не желая обижать ребенка, отложил сюннет еще на год. Тогда она на радостях пошла прямо к матери и обратилась к ней: «Матушка, на этот год я тоже уговорила отца, больше не плачь», — сказала она. С тех пор прошло много времени; истек наконец и третий год, и снова султан-ханым, войдя в одну комнату, начала рыдать — хюнгюр-хюнгюр!⁴ А наша девочка, лишь только увидела, придя из школы, что мать ее так плачет, не могла этого выдержать и принялась плакать вместе с нею. Мать ее обратилась к ней: «Ах, дочь моя, два года тебе как-то удавалось заставить отца отложить сюннет: вот и этот год прошел, а между тем и ты подросла, теперь этому уже ничем не поможешь — завтра твой отец меня убьет. Сегодня последний день моей жизни». Девушка сказала: «Ах, дорогая матушка, завтра, когда отец позовет меня, чтобы делать сюннет, я пойду попрошу позволения полчаса погулять, потом пойду в конюшню, сяду на быстрого коня и на нем спасусь бегством. Смотри, не плачь обо мне! Я уеду отсюда в другие страны и там останусь. Пусть душа моя будет жертвой за тебя» ⁵. И они остановились на этих ее словах. Наконец наступило утро. На большой площади раскидывают шатры и приготовляют место для сюннета. В расчете на то, что шахзадэ будут делать сюннет, в тот день народу собралось такое множество, что и не сосчитать. Отец подозвал шахзадэ и сказал ему: «Сын мой, тебе исполнилось уже тринадцать-четырнадцать лет, не отказывайся: сейчас же, сегодня, тебе будет сделан сюннет». Когда он так сказал, упомянутая девочка говорит: «Отец, дай мне полчаса сроку: я эту площадь объеду на коне, а там пусть делают мне сюннет». — «Очень хорошо, сынок», — сказал отец и позволил ей поездить полчаса. А та приходит прямо на конюшню, глядь! — а там стоит вороной, черный без крапинки, конь. Как только она подошла к коню и начала плакать, конь заговорил человечьим голосом: «О султанша, чего ты так рыдаешь?» Только он это сказал — девочка испугалась и отвечает коню: «Ах, конек мой; кому же плакать, как не мне? Ведь отец мой с самого дня моего рождения считает меня мальчиком. Сейчас он велит мне сделать сюннет. Если только дойдет до него в конце концов, что я — девочка, он тотчас же убьет мою мать. Отец отпустил меня на полчаса, и я пришла, чтобы сесть на коня и бежать отсюда!» Когда девушка рассказала ему все, упомянутый конь и говорит: «Султанша, ты об этом не беспокойся. С великого соизволения аллаха возьму я тебя, и мы убежим в другие края, но вот какое тебе предостережение. Когда ты будешь скакать на мне, держи крепче поводья, сколько есть у тебя силы, а также мою уздечку. Береги себя, потому что я помчусь, как веющий вихрь: если даже мне вслед пустят пулю, то и она меня не догонит. Держи себя и ты, считаясь с этим». Наконец девочка там же села на коня и объехала всю площадь с одного конца до другого. Воины, которые были там, любовались своим шахзадэ. Когда прошло ровно полчаса, упомянутый конь быстро выехал из среды воинов и умчался, как порыв ветра. Только увидали это люди на площади, они тотчас побежали к ее отцу и рассказали обо всем. Сейчас же за ними на дорогу бросились люди, но не могли найти и следа от них. И, вернувшись обратно, они опять доложили о том падишаху. Падишах и весь народ облеклись в траур по шахзадэ. Все воины, которые там были, разошлись по своим местам.