Турецкие народные сказки (второе издание)

Было — не было, а в одно время был, говорят, старый рыбак. По воле аллаха очи его были слепы. Был у него мальчик двенадцати лет да жена. Эта женщина как-то сказала мужу, старому рыбаку: «Муж, пусть наш мальчик ходит к ходже, а я буду стирать и полоскать белье да вас кормить». После этого мальчик начал ходить к ходже. С тех пор прошло около шести лет, а женщина знай себе заправляет домом. Как только мальчику исполнилось шестнадцать лет, он спросил: «Матушка, а какое занятие у моего отца?» А она сказала: «Ох, сорок лет, как я с твоим отцом мучилась да корежилась¹². Бывало, найдешь муки — соли не можешь найти; соль найдешь — муки не можешь найти. Ох, вот уже шесть лет, как я не свою работу делаю! Не будешь ли и ты ремеслом твоего отца заниматься?» Мальчик говорит: «Нет, мать, я спросил только, чтобы разузнать о ремесле своего отца». А мать и говорит ему: «Влезь на чердак, что там находится за трубой, то и есть ремесло твоего отца». А мальчик, взобравшись на чердак, нашел за трубой сети и корзину для ловли рыбы. Он сбросил их с кровли вниз так, чтобы мать не увидала, а сам спустился с чердака. «Мать, я не буду браться за ремесло своего отца», — говорит он, потом выходит, берет сети и корзину, идет на берег Дуная и начинает ловить рыбу. За тот день до самого вечера поймал он восемь окк рыбы; продав ее, он на те деньги купил муки, купил свечей да взял для своей матери хенны на две монетки и все это принес домой. Увидев это, мать его начала смеяться и болтать, а после того как они поели, она на радостях выкрасила себе хенной руки. Вот таким-то путем жили они шесть месяцев: каждый день мальчик ловил рыбу и очень хорошо кормил свою мать.

Однажды падишах того государства велел теллялям кликнуть, чтобы никто не открывал своих лавок: харем падишаха пойдет, мол, в баню. И вот все позакрывали свои лавки, на улицу никто не выходил, харем падишаха со своими рабынями отправился в баню. А молодой рыбак в тот день проходил по соседству: он вышел к Дунаю и опять начал ловить рыбу. После того как он наловил немного рыбы, он положил ее в корзину и, в то время как возвращался домой, харем падишаха вышел из бани и шел во дворец. Дорогой они повстречались с мальчиком. Как только дочь падишаха его увидела, она и говорит: «Это что за нахальный, бессовестный человек? Мой отец приказал теллялям кликнуть, чтобы на дороге никого не было — должно быть, слова их до тебя не дошли?» А мальчик говорит: «О ханым-эфенди, ты себя знаешь, а я тебя не знаю; огонь всегда горит в том месте, куда попадает ¹³. У меня есть отец — девяноста лет и мать — восьмидесяти лет. Коли сегодня я не пойду на рыбную ловлю, то им некуда будет деваться от голода, жажды, недостатка в табаке и кофе» ¹⁴. Услышав это, девушка спрашивает: «Ты эту рыбу будешь продавать или будешь кушать?» А мальчик отвечает: «Ведь я же сказал, что я ее продам и снесу отцу и матери все, что нужно для пропитания». — «Ну, если так, тогда ступай-ка за мной», — говорит она и берет с собой мальчика. Когда они пришли во дворец, девушка сама взяла из рук мальчика рыбу. Когда берет, она жмет ему пальцы, а рыбу несет и кладет на кухню; в корзину же она опускает окку золота и отдает мальчику. «Ну, ступай, иди, сколько бы ты ни поймал рыбы, каждый день неси сюда. Я буду тебе давать по окке золота», — говорит она и отпускает мальчика. А тот весело идет и отдает золото своей матери.

И вот, — не будем затягивать! — всю рыбу, которую он ловил, он ежедневно относил во дворец и получал за нее по окке золота. Так прошло ровно шесть месяцев. Мальчик смотрит — а из золота, которое ему дали во дворце, получилась изрядная куча. Видя это, он сказал: «Милые мои! К чему мне еще трудиться и так вот мучить свою душу, которая и без того выйдет из тела? Теперь с меня этих денег довольно!» — и бросил рыболовство. Девушка, со своей стороны, замечает, что рыбак уже не приходит. «Что же с ним случилось?» — думает она и начинает беспокоиться. С того времени проходит еще несколько дней; от мальчика нет никаких известий. Девушка от любви к молодцу побледнела, поблекла, превратилась в айву ¹⁵ и даже слегла в постель. Как только падишах увидел, что дочь заболела (а у девушки было сорок рабынь), он и говорит им: «Присмотритесь и разузнайте, нет ли у дочери моей какой печали». Как ни старались рабыни выведать что-нибудь из уст девушки, они не могли выпытать у нее ни одного слова. С тех пор прошло еще несколько времени — девушка совсем изнемогла: у нее не стало сил даже подняться с постели. Как-то утром, когда она лежала в постели, любовь ее разгорелась: опа стала плакать и петь про себя песни. Посмотрим, что она пела: