Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

ЦГА РУз. Ф. И-461. Оп. 1. Д. 1168. Л. 125-126 об. Подлинник. Машинопись.

Письмо В. П. Наливкина Туркестанскому Генерал-Губернатору С. М. Духовскому

Ваше Высокопревосходительство,

Милостивый Государь, Сергей Михайлович!

Та поспешность, с которой, в исполнение приказания, полученного мною через Н. П. Остроумова, составлялась мною представляемая при сем докладная записка, понудила меня, во-первых, не вдаваться в частности многих вопросов, а во-вторых, затронуть лишь те из последних, ознакомление с которыми, по моему мнению, в данное время представляется наиболее нужным.

Так, напр., я совсем умолчал о русско-туземных школах ввиду того, что о шатком положении многих из них мне неизбежно придется упомянуть в отчете по осмотру вверенных мне училищ за 1897/98 учебный год, который в непродолжительном времени я планирую представить Главному Инспектору Училищ и который не мог быть представлен мною своевременно к 1-му Июля. Во-первых, вследствие получения мною двух экстренных поручений от Вашего Высокопревосходительства йот Военного Губернатора Самаркандской области, и, во-вторых, по причине постигшей меня болезни глаз.

Вместе с тем, я опасаюсь – не коснулся ли я в своей докладной записке таких вопросов, моего мнения о которых Ваше Высокопревосходительство, быть может, и не желает знать.

Если это так, то я усерднейше прошу Ваше Высокопревосходительство верить, что не излишняя самонадеянность и самомнение, не желание блеснуть своими знаниями края и народного быта, ни другие какие-либо недостойные побуждения подвинули меня на это.

Приступая к исполнению возложенного на меня поручения, я позволю себе думать, что ныне, когда глаза всех благомыслящих людей устремлены на Вас в надежде, что Вы своей мощной рукой поднимете так низко павший в последнее время престиж русского имени в Туркестане, я, русский дворянин и старый русский офицер, обязан, не лицемеря и не подделываясь под чьи-либо взгляды и воззрения, оказать своему Начальнику, почтившему меня столь лестным доверием, всю правду, как я ее понимаю.

С чувством глубочайшего почтения, имею честь быть всегда готовым к услугам Вашего Превосходительства Наливкин.

11 Июля 1898 года. Г. Самарканд[755]

ЦГА РУз. Ф. И-1. Оп. 11. Д. 1725. Л. 1-2 об. Подлинник. Рукопись.

3.6. Маддахи, ишаны, муллы – «фанатические проповедники», шарлатаны или нравственные наставники?

Как было отмечено выше, одним из последствий Андижанского восстания 1898 года стала ревизия благонадежности мусульманского духовенства, кланов суфиев, т.н «бродячего духовенства». И в этом случае к старым штампам, призванным доказать его «фанатизм» и «косность», добавлялись новые, навеянные Андижанскими событиями. В число ненадежных и фанатичных в первую очередь попали сословия «ишаков» (отпрыски из суфийских кланов) и маддахов (публичные декламаторы народных сказаний и поучительных эпических историй)[756].

Традиция их «хождений в народ» (в степи, отдаленных областях, на базарах, в кишлаках и прочих местах скоплений единоверцев) очень давняя, хотя нередко становилась предметом внутриконфессиональной критики пуристически настроенных суфиев и богословов[757], которые после завоевания Туркестана сами готовы были прибегнуть к помощи царских чиновников, дабы очистить ислам от такого рода «нешариатских» (с их точки зрения) обычаев. Однако эта традиция продолжала существовать, поскольку была частью духовной жизни обычных людей, среди которых традиция «бродячих / кочующих дервишей» и «бродячих сказителей» оставалась популярной, поскольку вполне удовлетворяла их нехитрые духовные или культурные запросы. Андижанские события перевели в разряд подозрительных (в глазах большинства чиновников) все незнакомые и потому непонятные виды духовных и культурных коммуникаций, популярных в среде простых верующих. А заодно в число подозрительных «противоправительственных проповедников» и фанатов были зачислены их носители, то есть названные сословия «кочующего духовенства» (как его называли в публикациях того времени). В это же число ненадежных попали мусульманские секты, вроде прикаспийских Бабидов.

В настоящем разделе представлено несколько документов (из сотен сохранившихся), которые как раз содержат информацию местных чиновников в рамках их наблюдений «за действиями в среде туземного населения влиятельных мулл и ишанов». Одним из интереснейших документов раздела является отчет Начальника Закаспийской области князя Туманова на имя Начальника азиатской части Генерального штаба Д. В. Путяты (от 27 июня 1898).