Туркестан в имперской политике России: Монография в документах

Такое же подозрительное отношение к «муллам», выезжающим в Закаспийскую и Сыр-Дарьинскую области для «духовного кормления местного населения», обнаруживается в деловой переписке между чиновниками генерал-губернатора и начальниками названных областей. В них изложены конкретные мероприятия, которые должны были быть введены «в видах охранения кочевого населения от вредного влияния мулл – сартов и татар, пропагандирующих между кочевниками фанатическую нетерпимость к иноверцам и при том эксплуатирующих доверчивость киргиз (казахов)». Причем «вредное влияние» этой давней традиции вновь объясняется недоказанными подозрениями их в фанатизме, «противоречащему русскому делу в крае», а также желанием оградить от поборов «темный люд в пользу фанатических проповедников». Мнения самого «темного люда» и их отношение к упомянутым «муллам», шиант и маддахш или лекарям, конечно, не приведено. Однако составители всех публикуемых отчетов признают «сильное влияние мулл, ишанов и маддахов на толпу», которая охотно слушает своих гостей, участвует в ритуалах, просит за них помолиться, излечить от недугов и охотно жертвует средства в их пользу.

Итак, подозрительность чиновников в отношении ритуальных коммуникаций, свободно и без обоюдных проблем практикуемых до Андижанского восстания, вдруг обрела тотальные формы, даже иногда превращаясь в театрализованный фарс. Так, например, кроме упомянутых «бродячих мулл» объектом слежки (как это видно из секретного резюме к упомянутой переписке полковника Путинцева) становились юродивые (в документе – «джинны»), от которых тоже почему-то ожидалась «антиправительственная пропаганда».

Переписка бюрократов со всей очевидностью показала крайне слабую осведомленность чиновников[759] в сути и традициях запрещаемых ими ритуалов. Во-первых, их рассуждения и заключения основаны на христианской (православной) традиции, которую они пытаются наложить на незнакомые им явления из повседневной религиозной и культурной жизни. Во-вторых, большинство из них действуют обычными для имперского чиновника методами – легче запретить, чем пытаться понять незнакомое явление. Парадокс, однако, состоял в том, что названные традиции «проповедничества» как раз были (и во многом остаются теперь) серьезным противовесом против «фундаментализации» ислама и всегда оставались предметом критики как пуристов из консервативных кругов богословов (особенно ханбалитов и позже ваххабитов), так и реформаторов.

Едва ли можно сказать, что давние традиции «духовных кормлений» Степи обходились без шарлатанов, лжесуфиев, лжелекарей и т.п. Возможно также, что забота колониальных чиновников оградить простолюдинов от поборов тоже была вполне искренней. Однако описанные традиции сложились задолго до вторжения

Российской империи, а их запрет едва ли мог быть эффективным. Как раз ограничение доступа представителей потомственных кланов тех же маддахов к своей постоянной аудитории, порождали массу шарлатанов на местах, способствуя профанации самой традиции «духовного кормления» той части общины, которая привыкла к подобного рода традиционным ритуальным собраниям и коммуникациям.

Б. М. Бабаджанов

Документы

Отношение Канцелярии Туркестанского Генерал-Губернатора Военному Губернатору Сыр-Дарьинской области. 10 Января 1892 г. № 22

Секретно

Господину Военному Губернатору Сыр-Дарьинской области. Начальник Закаспийский области уведомив меня, что ввиду нежелательного влияния мулл на туземное население вверенной Его Превосходительству области им установлен бдительный надзор за приезжающими в область муллами, обратился с просьбою об оказании с моей стороны содействия возможному затруднению пропуска мулл из Туркестанского края в Закаспийкую область.

Предварительно удовлетворения просьбы Генерал-Лейтенанта Куропаткина имею честь просить Ваше Превосходительство уведомить меня, какие меры полагали бы возможным принять для исполнения желания Начальника Закаспийской области.

Генерал-Лейтенант (подпись).

Управляющий Канцелярией (подпись).

Резолюция: На заключение Начальнику города. Гродеков. 7.02.1892.

Секретно

Настоящее предписание, согласно резолюции г. Военного Губернатора, препровождается кг. Начальнику гор. Ташкента на заключение, с просьбою о последующем донести Его Превосходительству в надписи на сим же. Февраля 19-го дня 1892 гг. Ташкент.

Советник (подпись).

ЦГА РУз. Ф. И-1. Оп. 1. Д. 31093. Л. 2-2 об. Подлинник. Машинопись.

Донесение Начальника г. Ташкента Военному Губернатору Сыр-Дарьинской области

Секретно