Турнир

Еще одно коварство «серого» не увенчалось успехом. Прежде чем во взбудораженной толпе заклацали затворы, я бросился прочь с улицы в ближайший просвет между домами. Предназначавшийся мне беспорядочный залп грянул, когда я уже скрылся с глаз стрелков. Поэтому единственными жертвами пуль стали продырявленный фасад, а также разбитые вывеска и витрина магазина стройматериалов.

Кажется, святому отцу повезло не нарваться на пулю. В противном случае до меня донеслись бы проклятия нечаянно подстреливших его аборигенов. Теперь, когда я прекратил погоню, этот божий слуга снова воссоединится с паствой, объяснив свое бегство каким-нибудь мимолетным дьявольским наваждением. Естественно, ему поверят – в здешних краях не принято подвергать сомнению слова священников. А у «серого», в свою очередь, пропадет надобность подыскивать себе новое тело, ведь в обличии пастыря он мог повелевать небольшой вооруженной армией. Которая так и рвалась в бой, стремясь пустить кровь беглой жертве несостоявшейся казни.

Пока аборигены, бранясь и крича, подбегали к магазину, за которым я скрылся, мне предстояло срочно решить, как быть дальше. Отступление в лес ничего мне не даст. Горожане знают его лучше меня и, попрыгав в машины, сразу же начнут облаву. А я стану суматошно метаться от них, ища лазейку в линии их оцепления. Даже если мне повезет перехитрить противника, я истрачу на это уйму сил и нервов, которые у этого тела тоже не беспредельные. Так не лучше ли потратить их с большей пользой? И продолжить охоту за Мастером Игры, только на сей раз по всем правилам искусства фенг-чуй?

Облапошить разъяренную толпу было не слишком сложно. Требовалось лишь убедить ее в том, что я действительно рванул в лес, поскольку вряд ли аборигенам придет в голову, что чудом вырвавшаяся от них жертва надумает остаться в городе.

Выбив пинком доску в преградившем мне путь заборе, я, однако, не стал нырять в лазейку. Вместо этого я метнулся обратно к магазину и, взяв стремительный разбег, вскарабкался по стене к открытому окну на втором этаже. Высота от земли до окна была не меньше семи метров, но подобные мелочи меня теперь не волновали. Ухватившись за подоконник, я рывком подтянулся, затем перемахнул через него и очутился внутри здания.

На все про все у меня ушло от силы пять секунд. И когда преследователи, обежав магазин, высыпали на его задний двор, их взорам предстала лишь зияющая в заборе свежая брешь. А я в эту минуту сидел, затаившись, позади них и прислушивался, не выкрикнет ли кто-нибудь предложение обыскать ближайшие постройки.

Аборигены ограничились лишь тем, что подергали за ручки дверей, удостоверились, что те заперты, и успокоились. После чего уверенно бросились к забору и, снеся уже целый его пролет, хлынули в лес. Но не все. Часть из них повернула обратно, чтобы, судя по всему, рассесться по автомобилям и устроить облаву по всем правилам.

На втором этаже магазина шел ремонт со сносом некапитальных перегородок. Но сегодня работа здесь, по вполне очевидной причине, была отложена. Помимо открытых окон тут имелись и незастекленные, так что мне следовало вести себя осторожно, чтобы меня не заметили снаружи. Прокравшись в ту часть помещения, откуда была видна главная улица, я прижался к бетонной стене – мой серый комбинезон был почти незаметен на ее фоне, – и принялся наблюдать за продолжающейся внизу суетой.

Теперь по улице кроме пешеходов носились автомобили. Это загонщики разъезжались из города, торопясь оцепить район поисков беглеца. Старики, женщины и дети, которых на охоту не звали, отступили на тротуары, дабы не лезть под колеса, и взволнованно обсуждали происходящее. Керосин в фонтане почти выгорел и озарял округу лишь бледными отблесками пламени. Но оно больше никого не интересовало. Оставшиеся зрители теперь таращились и указывали пальцами в сторону леса. И не желали расходиться по домам до тех пор, пока это шоу не завершится.

Я почти сразу отыскал среди людей пастыря-«пожарника». Это было несложно. Он еще не подобрал брошенный у фонтана крест, но вокруг него начинал собираться народ, и он был вынужден возобновить свои разглагольствования без этого реквизита. Какую лапшу он вешал сейчас на уши пастве, я не слышал, но там и без него хватало ораторов. Большинство священников осталось в городе, и каждый из них продолжал исполнять свой долг. Одни пастыри успокаивали и подбадривали горожан, другие молились за успешное окончание охоты. Моя мишень, судя по ее выразительной жестикуляции, занималась попеременно и тем, и другим. Будь у меня под рукой винтовка, я без раздумий пустил бы Мастеру пулю в голову, и дело с концом. Все равно никто из оставшихся аборигенов не стал бы меня преследовать. Все боеспособные горожане прочесывали сейчас северный пригородный лес, в то время как я рванул бы на юг, ну а дальше будь что будет.